Анна Мартынчик - Время другое

Прохорка знал все грибные места. Особенно много грибов было на «узкоколейке» – так называли в деревне насыпь в лесу, где, по рассказам деда, ещё во время Екатерины проложили железнодорожные пути в одну сторону до самой матушки Москвы. Рельсы эти разобрали ещё невесть когда, но местность оставила имя «узкоколейка». Прохорка всегда возвращался с полными корзинами, а уходя из лесу старался смотреть вверх, чтобы не замечать грибы, потому как места их складировать уже не было. Доходило до того, что набрав полные корзины белых грибов, Прохорка садился на какую-нибудь корягу, высыпал всё на землю и перебирал. В итоге брал только самые маленькие и крепенькие, а остальные оставлял (не забывая, конечно, прихватить для мамы её любимые хрустящие сыроежки). Частенько ходил в лес дважды за день… Так что к зиме в доме всегда имелось два, а то и три мешка сушеных грибов.

Зимы были суровыми, снежными. В крыше проделали люк, зачастую служивший единственным выходом из дому, потому как дверь заметало снегом. Выбирались через крышу и расчищали путь к двери. Прохорка любил зиму, не смотря на лютость мороза. Даже когда температура опускалась до минус тридцати пяти, и занятия в школе отменяли, на улице было полно детей: лыжи, санки, горки. Домой приходили в ледяных доспехах, стуча рукавицами, как молоточками.

Однажды Прохорка решил проверить: правда ли в мороз можно примерзнуть к металлу языком – Проверил на клямке – правда. Прилип – не оторвать, но страшно было не поэтому: Прохорка оглядывался по сторонам, боясь, кабы кто не увидел, а то ещё схлопочешь кочергой от деда за такие глупости.

В семье всегда блюли христианские традиции. Молились, ходили в церковь по воскресеньям; на сочельник готовили кутью и ждали первой звезды. Вопрос веры и неверия не маял Прохорку, но традиции всегда радовали детскую душеньку. Особенно Пасха! Прохорка любил Пасху даже не за пироги, а за то, что в этот день всегда был полон дом гостей: приезжали родственники из города, и самое главное – приезжал двоюродный брат – хулиган Игорек!

Сергей Григорьевич до сих пор помнит день знакомства с братом ещё в старой хате: в дом вошел дядя Валера, а из-за его спины робко, но с любопытством выглядывал Игореша. А Прохорка, весь заляпанный чернилами, выполнял домашнее задание по арифметике (клякса в тетрадке, клякса на носу)… С тех пор братья стали не разлей вода. Прохорку всегда удивляло и смешило: куда в маленького Игорешу вмещается столько пирогов и молока – Это могут понять только городские дети, для которых вкус деревенского молока поистине сказочный. Да и пирогов в городе таких не было… Русская печь растит чудеса!

Буквально за две недели Игореша отучил Прохорку горбиться, не жалея колотив палкой по спине при малейшей попытке братца согнуться.

Сергей Григорьевич и Игорь Валерьевич (некогда – Игореша) до сих пор вспоминают детские шалости. Так, когда в семье появилась четвертая, самая младшенькая дочурка Аленка, в доме собралась вся родня. Приехали даже дядюшки из Пятигорска. Стол накрыли, тесно разместились плечо к плечу гости. Прохорка и Игореша залезли на печь, чтобы видеть весь стол сверху, и скоро кто-то из них с охотничьим прищуром шепотом скомандовал:

– На котлеты! Раз-два – марш!

И они резво соскакивали с печи, пробирались сквозь взрослых к намеченной цели, набирали буквально жменю котлет и возвращались обратно на печь. И никакого вам дурного тона! Я вас умоляю, этих детей просто никто не замечал!

Так, набегавшись туда-сюда «на картошку», «на яблоки», «на пирожки», – братья засыпали животами кверху до самого утра.

У Игореши всегда были красивые ботинки и штанишки. Прохорка таких не носил. Приехал Игореша в деревню на целое лето: весь в обновках – горожанин. А когда пришла пора отъезжать, оказалось, что один из пары новых ботинок безнадежно утерян.

– Поедешь домой в лаптях! – быстро решил проблему дядя Валера.

Поплакал тогда Игореша, ой, поплакал… А Прохорке смех да и только: «подумаешь, лапти, – вполне себе удобная обувка!»

Бабушка Прохорки – Лёкса – женщина кроткая и даже немного хмурая… Она всегда была слаба зрением и ещё до рождения старшей внучки ослепла. Баба Лёкса страсть как любила конфеты, и у неё всегда был кулечек карамелек в скрыни (сундук, где хранили бельё и одежду). Игореша и Прохорка мало-помалу тягали из сундука по одной, пока их не поймал с поличным дядя Валера. Ох, и оттянул он уши Игореше! А Прохорке ничего: кто наказывает чужих детей?! Но после того случая из закромов бабушки Лёксы не пропадала ни одна конфета.