Елизавета Бам: А что ты делал?
Папаша: Да… я дрова колол и страшно утомлен.
Елизавета Бам: Иван Иванович, сходите в полпивную и принесите нам бутылку пива и горох.
Иван Иванович: Ага, горох и полбутылки пива, сходить в пивную, а оттудова сюда.
Елизавета Бам: Не полбутылки, а бутылку пива, и не в пивную, а в горох идти!
Иван Иванович: Сейчас, я шубу в полпивную спрячу, а сам на голову одену полгорох.
Елизавета Бам: Ах, нет, не надо, торопитесь только, а мой папочка устал колоть дрова.
Папаша: О что за женшины, понятия в них мало, они в понятиях имеют пустоту.
Мамаша (входя) : Товарищи. Маво сына эта мержавка укокосыла.
Из-за кулис высовываются две головы.
Головы: Какая? Какая?
Мамаша: Эта вот, с такими вот губами!
Елизавета Бам: Мама, мама, что ты говоришь?
Мамаша: Все из-за тебя евонная жизнь окончилась вничью.
Елизавета Бам: Да ты мне скажи, про кого ты говоришь?
Мамаша (с каменным лицом) : Иих! иих! иих!
Елизавета Бам: Она с ума сошла!
Мамаша: Я каракатица.
Кулисы поглощают Папашу и Мамашу.
Елизавета Бам: Они сейчас придут, что я наделала!
Мамаша: 3 x 27 = 81.
Елизавета Бам: Они обязательно придут, чтобы поймать и стереть с лица земли. Бежать. Надо бежать. Но куда бежать? Эта дверь ведет на лестницу, а на лестнице я встречу их. В окно? (Смотрит в окно.) О-о-о-о-х. Мне не прыгнуть. Высоко очень! Но что же мне делать? Э! Чьи-то шаги. Это они. Запру дверь и не открою. Пусть стучат, сколько хотят.
Запирает дверь.
Стук в дверь, потом голос: Елизавета Бам, именем закона, приказываю Вам открыть дверь.
Молчание.
Первый голос: Приказываю Вам открыть дверь!
Молчание.
Второй голос (тихо) : Давайте ломать дверь.
Первый голос: Елизавета Бам, откройте, иначе мы сами взломаем!
Елизавета Бам: Что вы хотите со мной сделать?
Первый: Вы подлежите наказанию.
Елизавета Бам: За что? Почему вы не хотите сказать мне, что я сделала?
Первый: Вы обвиняетесь в убийстве Петра Николаевича Крупернак.
Второй: И за это Вы ответите.
Елизавета Бам: Да я не убивала никого!
Первый: Это решит суд.
Елизавета Бам открывает дверь. Входят Петр Николаевич и Иван Иванович, переодетые в пожарных.
Елизавета Бам: Я в вашей власти.
Петр Николаевич: Именем закона Вы арестованы.
Иван Иванович (зажигая спичку) : Следуйте за нами.
Елизавета Бам (кричит) : Вяжите меня! Тащите за косу! Продевайте сквозь корыто! Я никого не убивала. Я не могу убивать никого!
Петр Николаевич: Елизавета Бам, спокойно!
Иван Иванович: Смотрите в даль перед собой.
Елизавета Бам: А в домике, который на горе, уже горит огонек. Мыши усиками шевелят, шевелят. А на печке таракан тараканович, в рубахе с рыжим воротом и с топором в руках сидит.
Петр Николаевич: Елизавета Бам! Вытянув руки и потушив свой пристальный взор, двигайтесь следом за мной, хроня суставов равновесие и сухожилий торжество. За мной.
Медленно уходят.
Занавес
Писано с 12 по 24 декабря 1927 года. M.
Гвидон:
Ликует серна,
бежит ручей.
Твоих безмерно
больших очей
мне мил и дорог
шутливый взгляд,
твоих желаний морок
упрямой Лизы.
Твоё молчанье, твои капризы
меня не разозлят.
Лиза:
Одна первушка
в лесу жила,
со мной шутила
и в чащу плотную звала
ноги в камнях спотыкать.
Мне не хотелось там скакать.
Я чуть слышно лепетала:
мне бы лапки не стереть.
Я под ёлкой трепетала
мокрых сосен посередь.
Худо в чаще мне гулять —
ножки быстро заболять.
Туман в голову заберётся,
душа к небу оторвётся.
Гвидон:
Сосны скрипят,
липы скрипят,
воздух — гардон,
ветер — картон,
треплет шинель,
крутится ель,
падает снег —
логово нег.
Мысли коня
входят в меня.
Вносят аршин,
кнут и кувшин.
В упряжке стою
подобен коню.
Воздух — дуга,
ветер — слуга.
Читать дальше