Борис Орлов - Холодная война – глубины океана…

У девчонки – улыбка, слеза —
У старухи. Взгляд бьет, словно кнут.
Зеркала режут правду в глаза
Людям в старости, в юности – лгут.

Вся в округлостях юность, в углах —
Старость, но под бедою не гнись!
Сохраняют секрет зеркала:
Ото лжи к правде – целая жизнь.

Дышат здесь, а там не дышат,
Вечность – там, а здесь – мгновенья.
Зеркала – гробы без крышек,
В них хоронят отраженья.

Отраженья взглядов, жестов…
Отраженья тайных слухов.
Исчезают и невеста,
И бесплотная старуха.

При любой земной погоде
Тишь и сумрак в их владеньях.
По ночам в квартирах бродят
Толпы зыбких отражений.

Обездолены и сиры,
Мы живем темно и просто.
Наши бренные квартиры
В зеркалах – для нас погосты.

Где ты, Русь моя ржаная? Где овсяная?
На репейном сквозняке – баба пьяная.

А мужик ее давно спит на кладбище.
Ни коровы, ни овцы нет на пастбище.

И трава вокруг избы – ой! – не кошена.
Позабыто все вокруг. Позаброшено!

Где ты, Русь моя льняная? Где гречишная?
Раскричались иноземцы, что ты лишняя.

Стал доверчивый народ сиротинушкой,
Но зовет меня сынком и кровинушкой.

Все растащено вокруг да распродано.
Где ты, родина моя? Здесь ты, Родина!

Уходит прочь за годом год,
Сжигая дни и ночи.
Мы все уйдем… И даже тот,
Кто уходить не хочет.

Мелеет глубь и гаснет высь.
Стирается булыжник.
А кто-то держится за жизнь,
Губя чужие жизни.

Он станет холоден и сед,
Как свет ночной звезды.
И он уйдет с земли, но вслед
Уйдут его следы.

Потяжелел октябрьский день —
Завалы на пути.
Я так устал, что даже тень
Мне тяжело нести.

Над лесом крики воронья.
Нелегок путь земной.
Хотя устал, но тень моя
Пока еще со мной.

Как тень, отбрасываем плоть,
Но души сберегли.
Эвакуирует Господь
На небеса с земли.

В траве кузнечики звенят.
И жизнь, и смерть – к лицу.
В лучах небесного огня
Легко лететь к Творцу.

Приближается рыжий
вечер – краткий визит.
Месяц сломанной лыжей
по сугробам скользит.

Убегает за речку,
за пригорки, за лес…
Там, закутавшись в вечность,
день короткий исчез.

Он унес наше детство
прочь по снежной меже.
Но остались в наследство
свет и радость в душе.

В зеркалах тени предков – соседи,
Нас на землю спускают с небес.
Конденсаторы тайн и трагедий —
Зеркала, что сверкают окрест.

Общий мир не делите на части,
Чтоб не резали жизнь грани зла.
К нам ворвутся чужие несчастья,
Если мы разобьем зеркала.

Летят снежинки с темной высоты
В застывшие леса сквозь белый воздух.
Чернеют, словно зимние цветы,
Среди густых ветвей вороньи гнезда.

Зачем грустишь в своей квартире ты,
Когда покрылись окна снежной дрожью.
Зимой заметней черные цветы,
Парящие над белым бездорожьем.

Все впереди: и бездны звездных трасс,
И даже тупики идеи ложной.
Хотя пугает будущее нас,
Его исправить в настоящем можно.

Не надо камни в прошлое бросать,
Искать изъян и грех в чужом уставе.
Конечно, можно все переписать,
Но невозможно прошлое исправить.

Районный центр: река, сквер, автостанция.
Пустые сплетни и тоска в дому.
Мы вовсе не последняя инстанция —
Превыше Бог, прислушайтесь к нему!

Районный центр – моя страна в разрезе.
Здесь, как в Москве, и челядь, и князьки.
А в храм идти с больной душой полезней,
Чем в шумные хмельные кабаки.

Пью кофе. Разгадывать ребус
Устал. Просыпается дождь.
Над крышей – небритое небо,
Осины русалочья дрожь.

Дремлю. А дождю вот не спится.
Он бродит, как пес, под окном.
И чтоб в темноте раствориться,
Пью кофе в ночи перед сном.

Любишь лаять тонко
Ты из-за угла.
Подлая душонка.
Подлые дела.