Борис Орлов - Холодная война – глубины океана…

Случайность расползается, как скверна,
и превращает вольного в раба.
Случайно все… Хотя закономерна
Творцом определенная судьба.

Подтяжки на спине моей невзрачной
крест-накрест, как плакат «…ушли на фронт!».
Когда-нибудь я сделаюсь прозрачным,
оставив за спиною горизонт.

Ни важных виз, ни штампов в документах
за горизонтом нет. Лишь свет и грусть.
Я сделаюсь прозрачным и в легендах,
как в зеркалах, бесплотно отражусь.

Я уезжаю… И туманы в клочья
рвет поезд. Возвращаюсь в благодать.
В окно купе смеюсь над тем, кто хочет
меня, как трудный ребус, разгадать.

Мы статуи без племени,
Нас ложью обожгло.
Мы слеплены из времени,
Которое прошло.

А время было славное —
Не суп из топора.
И лепкою державною
Грешили мастера.

Свершилось дело правое —
По формам гипс разлит.
Но в скульпторы лукавые
Пролез космополит.

…Под вылинявшей кожею —
Продажных истин след.
Все статуи – похожие:
Ни лиц, ни жизни нет.

Я устал от людей… я устал
Падать в чьи-то глаза, словно в лужи.
Я не памятник. И пьедестал
Мне не нужен.

Ветер сплетен, как снегу, надул…
И за плечи нахально облапал.
Дайте сесть… Нет, не в кресло. На стул
Или на пол.

Кто-то дышит в затылок, толкает в кювет.
Жизнь – игра в догонялки и в прятки.
Бьют за то, что родился на свет…
Я встаю. Все в порядке!

Не из тех я, кто падает в пропасть
безрассудно – за риск мой прости!
Кто-то должен шагнуть из окопа
первым, чтоб за собой повести.

А в атаку идти – нужен опыт.
Риск и смелость не станут виной.
И того, кто шагнет из окопа
первым, смерть обойдет стороной.

Куба, Конго, Египет, Чили…
Долгу чести мы были верны.
А с врагом воевать учились
Вдалеке от своей страны.

От Испании до Афгана
Мы вкусили беду и вину.
И в чужих воевали странах,
Чтоб в свою не пустить войну

Пламя, взрывы, погибших лица…
Наша память страшней суда.
Но война ломала границы,
Словно дамбы в бурю – вода.

Дым пожарищ и пыл развалин.
Скорбный залп. Медсанбата кровать.
Мы теперь у себя воевали,
Научившись вдали воевать.

1.
Казалось все… Нет больше сил.
Спустился с неба ангел.
«Здесь русские?» – меня спросил
И встал на правом фланге.

И по земле, и по воде
Лежит путь к русской славе.
Я знаю: никогда в беде
Спаситель не оставит.

2.
Плачет иволга. Мышь пищит.
Меч лежит на груди крестом.
Не кладите меня на щит.
Встану сам со щитом.

Озарились и храм, и скит.
Сила духа – небесный свет.
Битва кончена. Враг разбит.
Торжествует Новый Завет.

Если ты и праведен, и страстен,
Значит, в жертву сам себя готовь.
Людям даст Господь свободу власти —
И они прольют чужую кровь.

За добро добром не стало платы.
Не ищи ни славы, ни наград,
Не сердись на Понтия Пилата:
Понтий – настоящий демократ.

Колючей проволоки струны,
натянутые между вышек,
поют при свете зимнем, лунном
о том, что к нам приходит свыше.

А карабины, как фаготы,
под вой пурги опасно слушать.
Колючки проволоки – ноты! —
вонзаются до боли в душу.

И не убавить, не прибавить
ни дня, что дал Господь, ни ночи.
Не алфавит сегодня в славе,
а звезд немое многоточье.

И неестественно, и хрупко
все: и бараки, и березки.
Застыли в белых полушубках
на мерзлых вышках отморозки.

Не прикурить «бычок» без спичек —
карманы вытрясла охрана.
А мир – возвышен и трагичен,
как будто музыка органа.

К бессмертью себя не готовь —
Откроются вовремя двери.
Бог милостив, словно любовь,
А в нас умирает безверье.

Ты видел ли жизнь без прикрас,
Когда душу мучили черти.
Бог вечен, он в каждом из нас —
Ему помолись перед смертью.