Иван Бахтин - Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 1

Маки просыпаются в районе,
Тает в небе синяя звезда.
Я стою устало на перроне,
Черные встречая поезда.
Лязгают составы буферами,
На кусты набрасывают чад,
Над Уралом низкими горами
Паровозы истово кричат.
Я стою вблизи локомотива,
Жгу табак недельного пайка.
Возле гор бездумно и лениво
Кучками летают облака.
А вокруг целуются и плачут,
Плачут и целуются опять.
Я один пока, и это значит:
Мне еще положено стоять.
Может, небо звездочку уронит
Над моей семнадцатой весной.
…Никого не жду я на перроне,
Кроме той, что выдумана мной.

От мешков вещевых горбаты,
От винтовок и станкачей,
Шли, качаясь без сна, солдаты
В черный чад фронтовых ночей.
Молчаливые, точно камень,
Шли в крови вы и соли слез.
Я тащил вас, скрипя зубами,
По ничейным дорогам нес,
Чтоб потом, в свой черед и муку,
Плыть на ваших руках, в бреду,
По дымящему, словно уголь,
Раскаленному сталью льду.
Мы бывали хмельны без водки —
Нараспашку рванье рубах!
И любовь моя — одногодки —
Умирали в моих руках.
Умирали: «Ах, мама милая,
Через слезы ты мне видна…»
И была вам порой могила
В час несчастный — на всех одна.
Я вас помню в кровавых росах,
Где — разрыв, а потом — ни зги,
Ваши грязные, как колеса,
Задубевшие сапоги,
Ваши выжженные шинели,
Тенорок, что в бою убит,
Ваши губы, что занемели
И для жалоб, и для обид.
Сколько прошлое ни тряси я —
Все одно и то же, как стон:
«Лишь была бы жива Россия
Под зарею своих знамен!».
Я запомнил навек и свято
Ржавый дым и ожог жнивья,
Дорогие мои ребята,
Мои мальчики, кровь моя.
Грубоватые и земные,
Вышло — голову вам сложить,
Вышло — вас пережил я ныне,
Дай бог память не пережить.
Ни забвенья тебе, ни тленья —
И надежда, и боль веков —
Легендарное поколенье
Непришедших фронтовиков.
Вас запомнят века другие,
Всей безмерной земли края,
Братаны мои дорогие,
Мои мальчики, кровь моя…

Шел солдат из Берлина
Много лет, много зим.
И казалось ему:
Он — совсем невредим,
Будто не был свинцовою строчкой
Прошит,
Будто не был убит
И в могилу зарыт.

Шел в поселок уральский
На реке Чусовой,
Шел полями, лесами,
По траве луговой.

Брел в морозы, в метели,
Но костров не палил,
На ночлег не просился,
Закурить не просил.

Все вокруг и поодаль
Видел он, замечал.
И людей работящих
Он повсюду встречал.

Возрождая Державу
После тяжкой беды,
Люди были повсюду
Победой горды.

Проходил он по шумным
Городским площадям
И смотрел на солдат он,
Таких же, как сам.
В плащ-палатках и касках,
Молодые, как он,
Стали эти солдаты
На гранит и бетон.
Пламенели знамена,
Незабудки цвели.
Он был рад, что солдаты
До дома дошли.

И прикидывал снова
Путь немаленький свой
До поселка родного
На реке Чусовой.

Шел солдат терпеливо
На Урал день за днем.
Он все видел и слышал:
Вспоминали о нем,
Пели песни в застолье
Про него самого,
Новым улицам имя
Давали его.

Шел солдат. И однажды
В поздний час заревой
Он пришел в свой поселок
На реке Чусовой.
Отворил он калитку,
Оглядел старый двор
И под окнами дома
Услыхал разговор.

Он узнал этот голос
И притих у окна.
У стола с взрослым сыном
Сидела жена.
Шила детское что-то,
Платье внучке, видать,
Иногда оправляя
Серебристую прядь.
На лицо дорогое
Падал розовый свет.
И в простенке виднелся
Солдатский портрет.
В темной узенькой рамке,
Отливая стеклом,
Он похож был на парня,
Что сидел за столом.