Аркадий Казанский - «Играю словом…» Стихи разных лет

Не спешил увидеть я результата,
Мне художник интересен был делом.
Он, закончив этот образ с Арбата,
Развернул ко мне, и я пригляделся.

Взгляд с портрета не вернется обратно,
Осуждает он меня и прощает.
Задержались пешеходы с Арбата
И со мною мой портрет изучают.

Прав ли он, а может я виноватый.
Не дано понять ему, мне тем боле,
Мой близнец на полотне от Арбата
Смотрит с болью на меня и с любовью.

Глазом трезво подмечая утраты,
На себя гляжу я молча с портрета,
Будто вижу я глазами Арбата
Все, что раньше не увидено где-то.

Расплатился с ним я, словно, как с братом,
Кошелек меж нами располовинив,
Будто сердцем побратался с Арбатом,
Унося палитру красок в картине.

Сказала мне: – Возьми с собой меня,
Хотя бы думай обо мне немножко.
Я, как в огне, сгораю без огня —
Всё так неумно, и неосторожно.

Не сможешь думать – вспомни иногда,
И приезжай ко мне на день рожденья.
А, в общем, помни: – Я люблю всегда.
Не оттолкни в последнее мгновенье.

А, как мне полюбить – сама меня
Ты от любви лечила страшной мукой.
Я не смогу забыть, как от огня,
Лицо твоё мрачнело злой разлукой,

Когда в ночи не стало нас двоих —
Осталась душ двоих разъединенность.
Звеня, ключи проплакали о них
Печальный туш, без нот определённых.

Но, не печалюсь я. Иной мотив
Наполнит сердце мне весёлой силой.
И, серость бытия раззолотив,
На злом огне, так ярко, и красиво,

Мне будет напевать он о весне,
Огне в крови, огне в глазах открытых.
Улыбкой призывать, как в ярком сне,
Дары любви, дары волхвов забытых.

Я взял тебя с собой. В такую даль
Ты без меня и тропки не нашла бы.
Со мной твоя любовь, твоя печаль
И губы твои вдруг нежны и слабы.

Я взял с собой и силу рук твоих,
И смелость взгляда, и открытость сердца.
Как будто вновь огонь в крови утих,
И ощущаю робкое блаженство.

Уходим мы в предутреннюю рань.
Узоры веток мне напоминают
Твоих волос серебряную скань,
Но седина их жарким утром тает.

Уставши ныть – и самый жалкий трус,
Решась, уходит в дальнюю дорогу.
И, может быть, я сам к тебе вернусь,
Как всё приходит к своему порогу.

Не искушай себя в борьбе
Понять меня совсем.
Ты знай, что все стихи – тебе,
Но о тебе – не все.

Любовь – две копейки. Плати – пожалуйста!
Монету автомат глотает, смакуя,
И, сколько влезет, хоть плачь, хоть жалуйся —
Кричи телефону: – люблю, люблю я!

Будка телефона кровавит плечи,
Связь надёжная рвётся, как нить.
За душой ни гроша. Звонить
Совершенно нечем…

Не узнаешь, что несу с собой.
Рву телефонную трубку с мясом.
Сам донесу свою любовь,
Часом позже, раньше часом.

Иду, шаркаю подошвами стёртыми,
Вздымаю ноги, мозолями натерты,
А двух копеек, хоть стой на паперти,
Не подают, не веруют. Тёртые.

Из-за поворота, тупее скотин,
Трамвай красной меди. И хоть трясёт,
Две копейки брось – и кати.
Надёжно – прямо в любовь везёт.

Широкой улицей – чуть позови —
Зелёной медью – глаз такси.
Две копейки брось – погаси —
Удобно и быстро – прямо к любви.

Пешком иду улицей менял.
Есенина б сюда – он их раскусил:
Продаётся всё – лишь бы покупал.
Меняется всё – только попроси.

Любовь – кусками. Капли – копейками.
Сколько нужно – приди, отпустим.
Немного тоски, чуточку грусти,
Любви с Луной, вздохами, скамейками.

Достаю капитал из своей груди.
Двери менял замками увешаны.
Щель замка – две копейки – входи.
Окна сияют медью двухкопеечной.

Режут сердца. Руки в крови.
Нет, не берём то, что навеки.
Не разменять мне по две копейки
Чистый самородок моей любви.

Ноги чугуном. Жутко и страшно.
Некуда прислониться.
Осторожно – окрашено,
На каждом заборе тетрадной страницей.

Лечь. Забыть день вчерашний.
Красная скамейка в аллее.
На скамейке белеет: —
Окрашено…

Ночь спускается. Фонари – медяками.
Словно только откованы.
Дома мигают дверными глазками,
Луна – двухкопеечником – новая.