Пётр Межурицкий - После мюзикла

Смерти личинка —
что ей беречь нас, —
небо с овчинку,
миг хоть на вечность,
с чем спорит Классик
высшего чина —
вечность на часик,
с небо овчина.

Бандиты есть бандиты,
но сам я не бандит,
и хоть куда иди ты,
а власть опередит.

Не парься, недотрога,
и всласть испей до дна, —
нет Бога кроме Бога,
на что и сатана.

1.
Главное, строго блюсти очередность,
и обратятся реальностью сны —
славие, жавие и народность
плюс трификация всей страны.

2.
Пусть иногда пропадает награда
или порой на душе ар-нуво,
что бы там ни было, с нами три ада
вплоть, разумеется, до одного.

1.
Не знаю, что за идиотство,
но я попал на производство,
стоял рабочим у станка,
клепал какие-то детали, —
меня из жизни вычитали
на все ближайшие века.

2.
Шёл верблюжий караван
то ли в город Ереван,
то ли в город Севастополь,
тут с небес раздался вопль
или Божий глас всего лишь:
«Савл, Савл, что ты гонишь?» —
и не спрашивай, приятель,
как при этом Савл не спятил.

3.
Даже вышибая клинья клиньями,
иногда к себе бывайте строже:
не мечите бисер перед свиньями,
на куй их не посылайте тоже.

4.
Реакция свиньи на бисер,
согласно мнению пророка —
очередной свинячий высер,
с которым та ещё морока,
иначе бы зачем пророк
свиней от бисера берёг?

5.
Я председатель сельсовета,
все сжить хотят меня со света,
достали что твои клопы —
зачем я не пошёл в попы,
страдать иного ради страха?
Тяжка ты, шапка Мономаха.

6.
На Пасху и на Рождество
цветёт и пахнет воровство,
силён порок, в порядке блуд,
и в небе ангелы поют.

7.
Мой дядя самых честных правил,
когда не в шутку занемог,
уехал навсегда в Израиль
и лучше выдумать не мог…

8.
Фрукты, овощи, веники,
мы живём в муравейнике,
а во вне светит солнышко
до последнего зёрнышка,
да и жизнь не голодная,
кто сказал: «Мама родная?».

9.
Со словами "I love you"
Бог стучится в дверь твою —
не пужайся, голубок,
хорошо ещё, что Бог!

10.
А гибель, знамо, придёт и так,
и кто бы ни был твой зодиак —
Селедка в шубе или Стрелец —
кого Бог любит, тот не жилец
ни в прошлой жизни, ни в оной впредь:
вступить в колхоз бы и умереть
средь молочаев и чайных роз,
но кто же примет меня в колхоз?

11.
Как там Цезарь поживает, стал ли строже,
пребывая, может статься, в бренном теле,
что с годами не становится моложе,
как ни странно – ведь он бог и в самом деле
там у вас, а тут у нас, пожалуй, полночь,
но зато и про Сенат не вспоминаем,
даже в частной жизни, Постум Соломоныч,
Рим не вечен, что и радует: ле хаим!

12.
Не только властьимущим светит плаха,
не только по их головы елей, —
пусть не свистят про шапку Мономаха,
жить без неё намного тяжелей.

Средь земных и прочих пертурбаций
сей куплет, как Ариадны нить, —
партия не может ошибаться,
но её возможно распустить,

а зимой нахально зреют вишни,
и смущает граждан шапито, —
это ошибается Всевышний
сколько хочет раз – Ему-то что!

Увы и ах, не поц ковал —
такая вышла палица,
убили даже Троцкого,
всё только начинается,
и кто б опять ни выдал спич,
что, мол, пора мортирою, —
не плачьте, Лев Давидович,
вас реабилитируют,
не обольщая видами
на богоравный маятник,
и не запишут в идолы,
зато не скинут памятник.

1.
Братва, так дальше жить низя:
племяш у дяди на заточке —
возьмёмся за руки, князья,
чтоб не пропасть поодиночке.

2.
От дней начальных Родины
чудны дела Володины,
что Первого, что этого,
что в церкви не отпетого.

3.
—Услышь, о Глеб, слова Бориса:
ложь не бывает бескорыстна,
но правда – это тоже хлеб!
—Что да то да,– ответил Глеб.

Я родился в империи зла
на углу Колчака и Петлюры,
у роддома кудахтали куры
и корова пастушку пасла —
разве это империя зла?

Ну а может быть, то был не я —
зло, ты знаешь, и вправду коварно —
инвестиции в комплекс аграрный
добивали родные края —
или это был всё-таки я?