Владимир Силкин - Прости, берёза

Что нырнули с перрона
В ненагретый СВ
И глядим из вагона,
Как бесснежно в Москве?

Просто взяли и сели,
Почему-то нам вдруг
Захотелось на север,
Расхотелось на юг.

Вот взбрело почему-то,
Чтоб хоть раз в декабре
Встретить белое утро
На поморском дворе,

Где красивые лица,
Где не тратят слова…
И, выходит, столица —
Не всему голова!

Этот поезд на север,
Эти люди домой.
А мы взяли и сели
В этот поезд зимой.

Красота, куда ни гляну.
Зарумянился восток.
Перед входом на поляну
Раздают берёзы сок.

Из полей взлетают пчёлы,
Засыпает соловей,
Сотни пёстрых птах весёлых
Залились среди ветвей.

Ну куда уйдёшь отсюда?
Роща рощей, но она
Заставляет верить в чудо,
В сказочные времена.

Разве можно чудо бросить,
Потерять любовь и честь,
Если болдинская осень
Лишь у нас в России есть!

Самые первые светлые капли
В это болото сейчас упадут.
Серые цапли, серые цапли,
Серые цапли кормиться идут.

Как называется это болото?
Мне не ответят на это они.
Цапли обедают. После полёта
Предпочитают остаться одни.

Кто там придумал, что цапли надменны?
Лучше не слушай и не кривословь.
Вот и любовь их к дубам неизменна,
К чёрной ольхе неизменна любовь.

Звёзды глаза промывают в болотах,
Звёзды на гнёзда приходят взглянуть.
Серые цапли готовы к полёту,
Серые цапли пускаются в путь.

Но возвратятся весною, я знаю,
Но возвратятся, возможно, не все.
Цапли окраски своей не меняют,
Цапли живут в своей серой красе.

Это у них от судьбы и от Бога.
В серой раскраске своя красота.
Жаль будет, если однажды дорогу
Цапли забудут и в эти места.

Ночная фиалка, ночная красавица…
Измученных глаз не могу отвести.
Одна ты и можешь без устали нравиться,
Одна ты и можешь так пышно цвести.

Лесная поляна от глаз твоих светится,
И в смешанном этом певучем лесу
Нам выпало счастье июльское встретиться,
Уже и не помню, в котором часу.

Но тихою тёплою ночью рязанскою
Таила в себе ты такой аромат,
Что ночь мне казалась забытою сказкою,
Которую слышал лет тридцать назад.

Я многое в жизни неправильно делаю,
Не всё, что даётся легко, берегу,
Но это сокровище белое-белое
И лесу, и ночи вернуть не смогу.

В этом году журавли обманулись.
Видно, и птицу подводит чутьё, —
Раньше из тёплого края вернулись
На гаревое болото своё.

С неба спустились в камыш пересохший,
Заиндевевший в последние дни.
Если бы валенки да на галоши,
Не приморозили б ноги они.

Только скукожилось к ночи болото,
Остановила движенье вода.
Целую ночь, словно вечность, за что-то
Бог журавлей окунал в холода.

Только они и в мороз не сломались,
Стужа полёт остудить не смогла.
Утром легко над землёй поднимались
И над водой расправляли крыла.

Только один не выказывал радость,
Чувствовал он, что здесь что-то не так,
И отводил от сородичей взгляды
Не понимающий неба вожак.

Только апрель, а тепло.
Только бы не зазнобило.
Всё уже произошло,
Всё наступившее было.

Ушлый соседский малыш
Коников лепит из глины
Там, где ты молча стоишь
Возле размытой плотины.

Я возвращаюсь домой,
Веря в грядущее слабо.
Жаль, что скончалась зимой
Умная курочка Ряба.

Некому слова сказать,
Некому сердце доверить.
Только вот чьи-то глаза
Смотрят в прогнившие двери.

Царские очи да барская спесь,
Кавалерийские шпоры… [2] Царские очи, барская спесь, кавалерийские шпоры – растения.
В общество знатное это не лезь!
Это же, в сущности, горы!