М. Ножкин - Точка опоры

— Понимаете, меня коробит, когда все острые разговоры ведутся в свете разделения на «они» и «мы»: они допустили безобразия, а мы их сейчас обличаем. Они — всё, что было до перестройки, а мы — то, что началось два года назад. Получается игра в ту же игру. А в жизни-то всё наоборот. Люди, на которых земля держится, которые честно работали, создавали всё, чем мы гордимся в науке, искусстве, сельском хозяйстве, настоящие сыны и дочери своей Родины были тогда и есть сейчас. Но вокруг и тогда, и сейчас много прилипал, пристроившихся демагогов всех мастей, которые громче всех кричат о перестройке.

На одном «круглом столе» выступал «уважаемый» академик (даже имени называть не хочу), которому предъявили обвинение в прославлении прежних порядков: «Неправда, я таким был до XX съезда, а после я стал другим…» И он, старый человек, искренне это говорит как о своём достижении. И ему не совестно, что грешил против истины и других этому учил и на этом академиком стал… На волне перестройки всплыло много пены, масса людишек, которые ищут, где что можно схватить и бежать дальше. Надо ругать — они ругают, надо хвалить — хвалят. Таких в народе зовут «наездниками». Сложилась какая-то нездоровая тенденция, она не способствует очищению общества от скверны: вроде бы если не «мы», то нам и очищаться не нужно.

— Не получается ли здесь противоречия? Когда говорят «все в ответе», всех зовут к покаянию — это форма коллективной безответственности, очень удобная, когда концов не найти…

— Но большинство из нас всё же виновато своим непротивлением, неподдержкой добра. Мы ругаем чиновников, бюрократов, но перед ними же склоняем головы, стремимся с ними ладить. Не мы, так наши приятели, родственники дальние и ближние, соседи по лестничной клетке. Мы сейчас много говорим о культе личности, вскрываем старые нарывы. Без этого нельзя двигаться вперёд. Но ведь по сей день незыблем у нас культ должности. И в этом культе вина уж поистине всеобщая. Заметьте, как только человека назначают на более высокую должность, все, кто только что был с ним на равных, начинают первыми протягивать руку, первыми здороваться, ниже кланяться, вспоминают, когда у него день рождения. Стараемся с ним не связываться, больше помалкиваем, хотя вчера ещё говорили друг другу всё откровенно. Он получает на двадцать рублей больше, а мы уже на двадцать процентов больше молчим. Он идёт ещё выше, мы ещё глуше. Разделительная черта начинает действовать. Мы сами создаем имидж должности. Начальник хамит, а мы терпим, убеждая его всё больше и больше, что так и должно быть. Это наше пособничество, результат нашего холуйства. Вот это «по капле выдавливать из себя раба», как призывал нас Чехов, эта проблема осталась. Мы ходим по улицам имени антигероев, которые, как теперь выясняется, принесли огромный вред стране, народу, и миримся с этим, молчим, живём с этим. Мы предаём своих дедов и прадедов, оскверняем свои памятники, разрушаем традиции, отрекаемся от своей Истории. Поистине «народ, который забывает свою Историю, рискует её повторить»…

Ну, сейчас, пожалуй, как никогда, велик интерес к Истории страны: вон сколько «белых пятен» вскрывает гласность. И не только в тех далеких годах, но постепенно всё ближе к дню сегодняшнему.

— К сожалению, гласность срабатывает пока больше в одну сторону. Мы знаем имена людей, совершивших подвиги, сделавших великие открытия, создавших замечательные произведения литературы и искусства. Но не имеем представления, по чьей вине выбрасываем миллиарды на негодные проекты, кто доводит до свалки дорогостоящую импортную технику, кто загубил прекрасную идею, закрыл многообещающий эксперимент. Как-то краем уха слышал передачу, в которой Валентин Распутин с Сергеем Залыгиным предложили ставить антигероям чугунные памятники головой вниз. Так вот, я эту идею поддерживаю: мы должны знать тех, кто предаёт интересы своего народа.

— Чугуна и без того в народном хозяйстве не хватает…

— Ничего, на это не жалко. Сам первый пойду на субботник по сбору металлолома. Эти «памятники» заслужили не только отдельные лица, но и различные ведомства, институты, министерства. Огромные штаты, огромные деньги получают, а назначения своего не выполняют. Я уж не говорю о Чернобыле, страшной нашей трагедии, когда не сработали службы, которые должны были не допустить гибели людей. Но почему мы только сейчас стали узнавать, что загазованность в Москве во много раз выше нормы? Миллионы людей обманывали словами о том, что наша столица — самая чистая в мире. Мы болели и не знали, что причина бесконечных ОРЗ и бронхитов — отравленный воздух. А кто допустил, что у нас в стране нет службы, которая проверяет токсичность продуктов? Разве это не предательство собственного народа?