Борис Нестеренко - Суворов с нами. Слово

Как ноли-крестики в игре.

Пространство складками измято,

В нём чёрных дырок решето,

И не выходит свет обратно

Из этих дырок ни за что!

А рядом с ними метр – не метр,

И годы – вечности под стать,

Такое, разве что, поэту

Дано словами описать.

И этот мир к тебе взывает,

Он смертен, как любой из нас,

В нём энтропи’я нарастает

По экспоненте каждый час.

Лишь ты, свободный теософ,

В своём безудержном стремленье,

Пронзая мыслью ткань миров,

Способен отыскать решенье.

Но ни безмен, ни ватерпас,

Ни астролябия с секстаном,

Удобны будучи для глаз,

Спасти не в силах от обмана.

И лишь отточенная мысль,

Покинув су’етную Землю,

Стремится вглубь, стремится ввысь,

Ограничений не приемля.

Дерзай, философ! Постигай

Нас окружающую майю,

Иди, заглядывай за край,

Покров незнания свивая.

Шагай сквозь множества миров,

На бесконечность множа вечность,

И, как философ, будь готов

Отдать в оплату человечность.

Стань термоядерной звездой,

Свети, как знак небес о Боге,

И человечий образ свой

Излей в рентгеновском потоке.

Снимаю ветхие одежды

И сон приемлю, словно смерть,

Смыкаю вежды без надежды

Знаменье доброе узреть.

Я получил уже ответы

На все вопросы бытия,

И даже днём не видит света

Душа скорбящая моя.

Изнемогла она в скитаньях,

Звенит, натянута, как нить,

И не приемлет подаянья,

Когда дающий учит жить.

Не знаю сам, где заночую,

Чьё приютит меня жильё,

Какой молитвой уврачую

Я тело грешное своё.

Оно выносит все невзгоды,

Спасает от лихой беды,

Ему довольно для свободы

Лепёшки пресной и воды.

Спасают руки от паденья,

Спасают ноги от зверей,

От змей, порой, спасает зренье,

Но нет спасенья от людей!

Живут в грехе и служат бесам,

Зловредны в мыслях и делах,

Им заменяют разум чресла,

И заменяет совесть страх.

О них душа моя страдает,

Да так, что в рот не лезет кус,

О них молюсь я, засыпая,

И, встав, о них же я молюсь.

Я им несу живое слово,

С благою вестью к ним иду,

Но буду бит я ими снова,

В душе их отзыв не найду.

Очнитесь, люди, время слушать,

Грядёт суровый Судия!

Как сохранить живую душу

Вам объяснить пытаюсь я.

Минует царствие Ахава,

Ваал с Астартой канут в прах,

Иезавель умрёт бесславно

От стаи бешеных собак.

А труп её растопчут кони —

Я это вижу наяву,

Язычник меньшего достоин,

Чем смерть в загаженном хлеву.

Народ Исава и Еноха,

Народ, утративший свой дом,

Без веры жить, конечно, плохо,

Страшнее быть отступником.

Покайся, Исаака семя,

Очнись, заблудший Варлаам,

Пока ещё не вышло время,

Вернись к отеческим гробам!

Я – Илия, я послан к людям

Не наказать, а объяснить,

Что, как решите, – так и будет,

И с этим вам страдать и жить.

Малою то’ликой, силы небесные,

Пусть будет больно мне, если воскресну я.

Больно за сгинувших в бездне неверия,

Гордо отринувших путь ко спасению.

Пусть будет больно мне – это я выдержу,

Страхи невольные с кровью я вырежу,

Вычищу сердце, грехи накопившее,

Чтобы болело за всех оступившихся.

Силы небесные, Божье воление,

Если придёте ко мне со спасением,

То попустите мне боль нестерпимую,

Чтоб мог отмолить я хоть душу единую…

Нет, время не учит и время не лечит,

А душу нам мучит и тело калечит.

Оно относительно. Мыслью своей

Постиг эту истину мудрый еврей.

Идею Эйнштейн изложил, как по нотам,

Что самое главное – точка отсчёта,

И если вдруг жизнь прекратилась досрочно,

Считать её стал ты с неправильной точки.

Система отсчёта – здесь тайна сокрыта,

Здесь Богом секретно собака зарыта,

Отсюда выходит, что внук тебя встретит,

Когда на фотонной слетаешь ракете.

Вернёшься моложе и с гладкою кожей,

А внук без сиделки и встать-то не может,

Ты время по звёздам сверял в темноте,

А внук отмечал по «Филиппу Пате».

Такая вот с временем, братцы, докука,

Оно не константа, сказала наука,

И если в пространстве оно переменно —

Инерциональная это система.

Поведал Альберт это с хитрой улыбкой,

И мира картина вдруг сделалась зыбкой:

Закручено время, пространство распалось,

И места для Бога нигде не осталось.

А старый еврей достаёт свою скрипку,

Играет на слух без единой ошибки —