Сергей Русских-Север - Мужчина с биографией. Избранное

Она говорила минут 5 довольно мерзкие и оскорбительные слова, по всей видимости, просто для того, чтобы показать, какая она патриотка, жёсткий руководитель и как она любит нашу бедную, страдающую без таких, как я, деревню.

Когда она закончила, я спросил:

– Извините, я могу идти?

– Идите! – гневно ответила она, и я вышел, уверенный в том, что мне все – таки дадут свободный диплом. Так и получилось, разумеется.

Мои товарищи тоже, в принципе, были довольны своим распределением. Все прекрасно понимали, что всё это бред сивой кобылы и никто, разумеется, так и не работает в этих дальних деревеньках за копеечные зарплаты. Согласитесь, что каждому ведь своё на роду написано. Если б у меня были другие гены, другое воспитание и ещё целый набор других качеств, возможно, меня и устраивало бы то, что предлагала мне тогда эта коммунистическая страна.

Позже, как это ни странно, в Испании, я столкнулся с деятельницей одного из периферических отделов культуры, но об этом я расскажу в другой главе.

Своей учёбой в институте, я в принципе доволен. Те знания, которые я хотел получить, конечно не получил, если учесть что из 60—70 предметов, изучаемых нами, 40—50 были основаны на «марксистско – ленинском» учении и были просто не нужны, как сейчас выяснилось. Кроме того, преподавание и требование к учащимся были очень слабыми, поэтому те, кто хотел учиться и самообразовываться – занимались самостоятельно. Положительные моменты в процессе обучения, разумеется, были. Я очень признателен педагогам английской кафедры, впоследствии это мне, ой, как пригодилось, и, институтской библиотеке, где я прочитал очень много, интересующей меня литературы, начиная с Ренуара и заканчивая Маркесом и Борхесом. Кроме того, сам процесс общения, то, что называется студенческой жизнью, естественно не обошли меня стороной и оставили целый ряд приятных воспоминаний. Бог нас ведёт и не исключено, что если бы моя студенческая жизнь была бы сложнее, чем была, то неизвестно как бы сложилась моя деятельность там, на юге, неизвестно как бы это отразилось, на мои взаимоотношения с тем миром, который был мне достаточно дорог. Поэтому я с нежностью и с улыбкой вспоминаю свои студенческие годы.

В моей памяти осталось несколько случаев из разряда вон выходящих, которые произошли в нашем Институте и о которых долго вспоминали студенты.

Ещё в те времена, когда я был студентом подготовительного отделения, к нам приставили преподавателя истории очень странного молодого человека. Это был высокий очкарик, чрезвычайно нелепого вида. Он постоянно, почему-то был какой – то неухоженный, с грязными когтями, с перхотью на плечах, в нелепых костюмах и страшных, будто в них уже трое умерли, ботинках огромного размера. Знания имел уникальные, был преданно влюблён в свой предмет и рассказывал без записей целыми главами, причём всегда, опираясь на факты, высказывал свою, достаточно интересную точку зрения. Внешне впечатление производил чрезвычайно отталкивающее, но так как был очень демократичен со студентами, и так как был чрезвычайно интересным рассказчиком, ему прощали даже то, что он имел обыкновением сидя перед группой, ставить ноги на стол. В итоге мы все знали каждую выбоинку на подошвах его далеко не новых, единственных ботинок. Эта привычка постоянно забрасывать, куда то ноги, однажды, чуть не привела к очень неприятных для историка, последствиям. В целях более близкого знакомства мы пригласили этого демократа как-то в общежитие института. Он пришёл часов в 8 вечера, мы уже собрались там, предварительно накупив дешёвой тогда, водки. Сначала он активно отказывался, говоря, что предосудительно выпивать преподавателю со студентами. Но молодость взяла своё. После первой рюмочки была и вторая, и третья. В итоге историк напился, разревелся и всем нам стал рассказывать про свою, постоянно изменяющую ему супругу. Мы тоже были слегка выпившие, все его жалели и сочувствовали. Когда он сказал, что вот и сейчас он пришёл к нам только потому, что к его жене пришёл любовник, и они выдворили его из его же собственного дома, кто-то из нас, не помню кто, предложил наказать любовника и восстановить справедливость. Мы подхватили этот боевой призыв и решили тут же съездить, разобраться с этим гадом.

Таксист долго не хотел садить пятерых, явно не трезвых молодых людей, но мы пообещали ему денег и поехали. Вот тут – то историк и поплатился за свою привычку забрасывать куда-нибудь повыше свои ноги. Его укачало, по всей видимости, на заднем сидении авто и захотелось ехать более комфортно, для чего свои нескладные ноги он начал забрасывать на плечи водителю. Водителю, естественно, это не совсем понравилось и он, остановив машину, выскочил с монтировкой, открыл задние дверцы, и вытащил за шиворот нашего героя. Так как реакция у нас была довольно замедленной, прежде чем мы выскочили из машины, таксист успел пару раз огреть историка по спине. А как только мы бросились спасать нашего друга, он прыгнул обратно в машину, обматерив нас пару раз для порядка, и уехал.