Сергей Русских-Север - Мужчина с биографией. Избранное

Я подумал и ответил:

– Есть у меня одна девочка, но предупреждаю – это старая любовь. Я ей позвоню и скажу, чтобы она взяла подружку.

– Давай звони скорей, не переживай, всё будет клёво! – сказал он и я пошёл звонить.

С этой девочкой мы долго дружили и нежно любили друг друга ещё совсем недавно, и, кто знает, возможно, наша разлука была лишь только размолвкой, так думал я. Как-то очень удачно я договорился с ней, и после танцев мы уже ждали их в холе дворца. Она появилась с невысокой брюнеткой, мы познакомились, взяли водки и поехали к кому-то на квартиру. Когда там я выпил пол – стакана, я понял, что поплыл. Знаете, бывает такое – иногда бутылку можешь выпить легко, и не вспоминая на следующий день об этом, а иногда просто – бац! и удивляешься сам себе. То ли это погода, то ли атмосферное давление, то ли луна не в той фазе. Одним словом после второй дозы я понял, что мне сегодня, наверное, не до сексу. Когда проснулся, очень удивился тому, что со мной рядом никого нет. Я пошёл в другую комнату и увидел свою любимую, скачущую верхом на Юрике, стонущую и охающую от наслаждения. Когда она увидела меня, то, уверяю вас, ей это было не совсем приятно. Юрик же, узрев меня, победно заржал и сказал:

– Вот так, Сергей, и бывает в жизни. Любимые изменяют, друзья предают! —

Я ему ответил, что очень рад за него и за неё, и ушёл домой, благо жил неподалёку. Мне было страшно неприятно и больно, я понимал, что наступает взрослая жизнь и что поделать с этим ничего нельзя….

Как выяснилось потом, Юрик знал, что водка «бодяжная», потому, что покупали мы её у его знакомых. Получилось так, что мы с ней вдвоём напились, а её подружка устроила истерику, сказав, что со Свином она спать не будет. Юрик, (хочу заметить, выпивший этой водки только глоток, т.к. знал, что это чревато) быстренько проводил подругу и, когда пришёл, – увидел, уже готовую, сидевшую с поникшей головой на кухне мою любимую, заглянул ко мне, убедился, что я сплю, и разумеется, проводил эту пьяную женщину спать, только не ко мне, а в другую комнату, к себе. Там её развёл на массаж, ну и она, будучи не совсем в себе, конечно, повелась и на всё остальное. Ну, а когда немножко протрезвела, то уже обнаружила себя сидящей на чужом члене, и ей ничего не оставалось делать, кроме как кончать. Вот такая вот вышла история, довольно банальная, но врезавшаяся в мою память.

Спустя много лет я как-то сидел в ресторане «Урал», куда зашёл случайно, и увидел знакомое лицо, в тусовке каких-то серых личностей, по всей видимости – мелких воров. Я её сразу узнал, но, боже мой, как же она изменилась. Как пишут в романах: Её глаза потухли, и кожа стала дряблой. Из молоденькой яркой блондинки с ямочками на щеках и тугой грудью она превратилась в какую-то совершенно безликую, сутулую женщину, державшую в руке бокал с вином, по всей видимости – не первый.

Да, годы идут. Время не щадит. Да и люди сами себя.

Юрику этого я никогда не забуду, разумеется, хотя впоследствии сам я старался всегда не вспоминать об этом. Просто, наверное потому, что то, что для меня было обидным и горьким, для других людей не было таким уж серьёзным.

О воспитанности Жабика у меня есть ещё один достаточно показательный рассказ.

На этот раз, с вашего позволения, нырну на 3 года вперёд. Дело было в Алуште, в феврале. Стояла отвратительная погода, мёртвый для этих мест сезон. Дожди пополам со снегом, мерзкая слякоть, полное отсутствие людей на улицах после 6-ти вечера, отвратительный ветер с моря загонял всех па хрущёвским норам.

Я приехал на каникулы из института к своим друзьям – музыкантам и сразу заболел ангиной. Забегая вперёд, необходимо сказать, что я уже имел супругу, учился в Институте Культуры, руководил самодеятельным ВИА в своём городе. Но постоянно, естественно, я был мысленно с ними и, при первой же возможности прилетал к своим друзьям музыкантам, которые оставались в Крыму и зимой. Добавлю, что учёба в институте мне давалась довольно легко. Я знал к кому, куда и в каком галстуке нужно приходить на экзамен. Все сессии, вследствии наверное, недостаточной подготовленности моих преподавателей и моей, достаточной для них эрудиции, я сдавал всегда досрочно. А приезжал тогда, когда уже все давно учились. Мне всё это удачно сходило с рук, и поэтому на юге я находился 6—7 месяцев в году.

Так вот, я заболел ангиной, а они лечили меня как могли. У меня было паршивое настроение, короче нужно было что-то менять в жизни, как-то отвлечься. Я достал свою записную книжку и наткнулся на телефон одной моей приятельницы, которая жила недалеко от курзала. Это была 19 летняя дочка одного московского генерала в отставке, у которого была квартира, и в Алуште мы с ней познакомились случайно летом и просто иногда беседовали не более того. Не надеясь на то, что она в Алуште, я позвонил, и к моей радости трубку подняла она сама. Она очень обрадовалась моему звонку. Я ей сообщил, что на каникулах, что болею ангиной, что мне скучно и очень хотел бы увидеться. Она, в свою очередь мне сказала, что за плохое поведение её сослали из Москвы на каникулы сюда, в Алушту, что тоже полная «лажа», что она рада меня слышать, и, что готова заняться моим лечением. Назвала адрес и предупредила о том, что будет не одна, к ней придёт подруга Лариса, очень милая девочка. Я спросил, а не будет ли она возражать, если я приду с милым мальчиком Юрой, тоже музыкантом. Получив согласие, в полном восторге положил трубку.