Александр Петрушкин - Тетради 2009—2012 года

все проще по простому по водочке по стопке
и ангелом покажется сгоревший в глухой топке

по огороду руки и кадыки по дырам
не покидай меня за краешком эфира

и хочется чтоб тело или хотя бы птицы
не прогибалось к ветке не приводилось к мысли

и чтобы по стальному – то санников то ивкин
на трубах вверх сидели и за меня просили

представь что город в психушке и есть только гало-
почти-перидол почти что главврач назначает и спит с санитаром

один впереди схожий рожею с морфеусом или нео
другой как всегда сидит или спит но опять налево

представь что закончится эта зима что решетка и иглы
одно и одно перемножено только лишь дети

помнят себя узнают в черном запахе спермы и спирта
и ты на приёме у у и омеги был первым

представь что остались лишь крестики нолики и палаты
все по пошиву халатов и вязке сук с кобелями значит

матрица нас имеет мы едем в саратов
ястреб взлетает

Зима закончилась. Лето уже не наступит
Представь себе я научился плакать

И главврач учится произношению слова:
Суки!

темно а знаешь ничего
вода холодная её
вода холодная как хрусть
а небо небом хоть
и груз

а на вокзале чемодан
он с боем взят таджику дан
вокруг его толпа цыган
у тьмы в кармане спит
наган

свернувшись в маленького спит
он не умеет говорить
и потому темна до дна
идет вода пешком
одна

и электрички вдоль воды
сшибают свет или столбы
петух стоит петух орёт
шестёрка слева пьёт
и пьёт

ты едешь в никакой Париж
ну почему же ты молчишь

Господь что справа не удел
он ловко умереть сумел

свернувшись в маленького он
на верхней полке
за кулём

лучшее что случалось это вагоны
те в которых едут молчать потому что
наговориться успел под завязку до горя
выпустите меня в кыштыме
или в последнее море

всегда ощущал москву как дорогу в гадес
посередине последний коцит – садовый
омега всех одиночеств большая малость
яблоко которое висит над водкой
я – знаешь? – в доле

на бмв доплывает харон до дома
гладит по голове сына как я в вагоне
узнавая наощупь совсем немосковский стыд
не знаю что там говорит про любовь и братство
кент с балканской звездой и их диалекты
на выходе в тамбур или в жидкий Аид

он рисует нолик мир нарисует крестом
по мокрому и земляному взлетают рельсы
главное умение говорить с завязанным языком
до – посредине – и главное после смерти

Пасхальные, как куличи,
Летят вослед тебе врачи —
И это полный
(айс).

Вот ангел над тобой стоит
И что-то тёмно говорит
(Он говорит:
не влазь).

На девятнадцатое ты
Себя свалял из пустоты
(Не влазь сюда, не
Влазь)

От этих – типа тех – щедрот
Коцит стоит как твой
Полёт и, улыбаясь
Прайс —

Он видит – хлеб и плату. Плоть
Твою перебирает
Крот —

Иуда крутит шмайс
(ер будет на другой строке,
А ты идешь не по реке

Не по руке, на высоте
Как те и эти). Эти Те
Пасхальные, как куличи,
Но ангелы, а не врачи,

Берут под руки и ведут
То там то здесь, то в ад, то в тут
Как в предпоследний
раз

И первая звезда горит,
И со второю говорит
И между ними айс-

Берг (санитар) весь мир ведёт —
Ты говори наоборот
Когда игла в руке поёт,
Не выдавая шанс

На пребывание во тьме
Не время ангел в высоте
Мне говорит:
не лазь…

– 1-
по главной улице пешком
как буратино – перечтём
пересчитаем щебет – вверх
так вычитает смех наш смерть
неизмеримая тоска
не выбирает берега
где нас читает смерть сквозь смех
перебирая лапой снег
собака ходит через тьму
которую я не пройду
по главной улице пешком
где нас проговорит на том
невнятица доязыка
неизмеримая доска
чтоб вычитая смерть и смех
проговорить себя наверх