Татьяна Кожурина - Спасский остров. Петербургская поэзия

Священник не покинет поле битвы,
И стойко продолжается молитва.

Прощальной панихиды звук всё тише.
И в ворохе цветов лежит, недвижим,
Монах. Сокрыто смертное лицо.
Сомкнулось жизни ветхое кольцо.

Вокруг священники. Последнее прощанье.
И в воздухе повисшее молчанье —
Собрата проводить в последний путь
И тело бренное земле вернуть.

Мерцают свечи в сумраке собора.
А за дверьми холодный строгий город.
Земных отсчитано немного было лет.
Померк короткой жизни тихий свет.

Уж льются отзвуки последних песнопений.
Вот свежий холм с крестом. И лист осенний
Неслышно опускается в траву.
И, кажется, что вижу наяву:

Повсюду море ласковое блещет
И теплая волна кругом трепещет,
Эгейская, далекая волна…
И ширь морским дыханьем полна.

И траурной живою нитью черной
Монахи движутся крутой тропою горной —
С Афона дальнего небесный шлют привет,
И льется тихий благодатный свет.

1.
В домашнем храме приношу свои моленья
Тебе, Господь, – покуда солнце не взойдёт…
Неспешно звёзды водят в небе хоровод,
И вторит им свечи моей горенье.

Мне лестовка – что кованая цепь, —
К Тебе, Господь, прикована я ею.
Молитвой душу хладную согрею,
Чтоб в этом мире бренном уцелеть.

Покорная во всём своей судьбе,
Взбираюсь словом, как по лествице, к Тебе,
Грехи свои сурово обличая, —
О, только бы внезапно не упасть!..
Но с выси вижу не красоты Рая —
Глубокой ямы дьявольскую пасть.

2.
В ночи ведут со мной переговоры,
Обманчивая в уши льётся речь.
Давно приговорённая к позору,
Готова я к любому приговору,
Но от Христа не дам себя отсечь.

Луна уж оттолкнулась от земли,
Печальная, плывёт по небосводу…
Меня – всегда ценившую свободу! —
Навстречу изумлённому народу —
С крыльца родного стражники вели.

Везут на санях – в дальние места,
Повсюду – обвиненья и злословье.
Там, впереди, – страданья за Христа…
Летит дорога – за верстой верста,
И цепь змеёй легла у изголовья.

3.
На всём лежит Антихриста печать…
Как птицу дикую, накрыли крепкой сетью!
Всю ночь умелый пастырь убеждать
Жестоко будет – скрученною плетью.
Как много крови… Трудно мне дышать.

В оконце – неба синего лоскут.
В который раз – пройду сто испытаний!
В который раз – на дыбу волокут…
Исус! Когда – избавишь от страданий,
Когда увижу светлый Твой приют?..

Уж близок мой безрадостный конец,
Израненная гибнет нынче птица…
Дверь отворилась в тесную темницу —
Аввакум здесь, духовный мой отец:

Клонился к закату от жара струившийся день,
Луна золотая из-за моря тихо вспорхнула.
Марии Египетской бледно-прозрачная тень
Неслышно вблизи от костра моего промелькнула.

Сколь долго – всю ночь!
– выкликала я их имена,
Как мертвенный дым, эти образы вмиг исчезали,
Один за другим, в постепенно светлеющей дали,
И тяжким покровом Мария покрыла меня.

И вот уж корабль тот печальный и легок, и пуст,
И только Мария со мною – на палубе строгой.
Зари в небесах расцветает пылающий куст.
Во тьме предрассветной стою – пред очами у Бога.