Татьяна Лагутина - Молитвы Ксении Петербургской

К числу истинно блаженных, которые прошли весь нелегкий путь нравственного самоусовершенствования и всецело посвятили себя служению Богу, несомненно, принадлежит глубоко чтимая в России Ксения Григорьевна Петрова, жившая в XVIII веке.

Родилась Ксения блаженная между 1719 и 1730 годами и свой спасительный подвиг несла в Петербурге. К сожалению, никаких сведений о том, кем являлась блаженная Ксения по происхождению, кто были ее родители и где она получила образование и воспитание, не сохранилось. Однако с большой долей вероятности можно предположить, что семья принадлежала к благородным кругам и отнюдь не бедствовала, потому что мужем Ксении Григорьевны был Андрей Феодорович Петров, состоявший в ранге полковника и служивший певчим в придворном хоре. Будучи женой полковника, Ксения Григорьевна, ничем не выделялась из множества своих современниц, не имела никаких заслуг ни перед Церковью, ни перед родиной, а потому и не осталось об этом периоде ее жизни никаких воспоминаний и документов, которые бы пролили свет на детство, юность и замужество святой мученицы. Зато в народе она хорошо известна как подвижница Божия, как блаженная Ксения. Сохранилась в православной народной памяти и причина, послужившая поводом к полному отречению от мира, мирских радостей и привязанностей для молодой женщины. А причина оказалась страшной – неожиданная, внезапная смерть горячо любимого мужа. Кончина Андрея Феодоровича Петрова была настолько быстрой, что он ушел из жизни без христианского приготовления.

Двадцатишестилетняя вдова, потрясенная ужасным событием, решила сказаться безумной, чтобы, принеся в жертву Богу самое ценное, что есть у человека, – разум, умолить Создателя помиловать безвременно и так неожиданно скончавшегося супруга. Во имя спасения Андрея Феодоровича она отказалась даже от собственного имени, приняв имя мужа. Так, под его именем, блаженная Ксения и прошла оставшийся жизненный путь, принеся на алтарь Божий дары всеспасительного подвига любви к ближнему.

Свое желание казаться безумной Ксения воплотила в день похорон мужа. Когда гроб с телом покойного Андрея Феодоровича повезли на кладбище, вдова надела на себя его одежду – камзол, кафтан, штаны и картуз – и в таком костюме пошла в траурной процессии. Родственники и знакомые Ксении Григорьевны отнеслись к этому с большим сочувствием. Они были уверены, что разум молодой женщины не выдержал разлуки с любимым супругом и она лишилась рассудка. Ксения же не разубеждала их, напротив, продолжала играть роль вдовы, обезумевшей от постигшего ее несчастья. Обращаясь к присутствующим, она говорила: «Андрей Феодорович не умер, но воплотился в меня, Ксению, которая давно умерла. Не зовите меня больше Ксенией, но зовите меня Андреем Феодоровичем». Непрестанно повторяя эти слова, Ксения стала скитаться по улицам Петербурга, сообщая всем, знавшим ее, что «Ксеньюшка моя скончалась и мирно почивает на кладбище, аз же, грешный, весь тут».

После смерти мужа Ксения унаследовала все имущество Андрея Феодоровича. Среди прочего ей отошел дом, которым владел полковник Петров. Дом этот находился в приходе церкви апостола Матфея на Петербургской стороне и был достаточно большой. Супруги занимали только одну его половину, а вторую сдавали. Квартиранткой их была одна благочестивая христианка по имени Параскева Антонова, давно и хорошо знавшая Ксению и бывшая с ней в дружбе. После похорон Параскева утешала «лишившуюся рассудка» безутешную вдову и все приговаривала: «Как же ты будешь жить теперь, матушка?». На эти причитания сердобольной подруги Ксения, уже начавшая свой подвиг юродства, отвечала: «Да что, ведь я похоронил свою Ксеньюшку, и мне теперь уже ничего не нужно. Дом я подарю тебе, только ты бедных даром жить пускай; вещи сегодня же раздам все, а деньги в церковь снесу, пусть молятся об упокоении души рабы Божией Ксении». Услышав такие слова, Параскева Антонова стала упрашивать Ксению не делать этого, ведь ей самой нужно будет на что-то жить и кормиться, но та не слушала доводов женщины и твердо стояла на своем: «Господь питает птиц небесных, а я не хуже птицы. Пусть воля Его будет».

Тогда Параскева, жалея «тронувшуюся умом» подругу, предупредила родственников Андрея Феодоровича о принятом вдовою решении и умоляла их отговорить ее. Антонова считала намерения Ксении неразумными и обрекающими на нищенское существование. Встревоженные известием родственники подали прошение начальству покойного полковника о том, чтобы обезумевшей Ксении не позволили раздать перешедшее к ней по наследству имущество. После того как прошение прошло все необходимые инстанции, Ксения была тщательным образом освидетельствована, в результате чего ее признали абсолютно здоровой и оставили за ней право распоряжаться имуществом по своему усмотрению.