Татьяна Кожурина - Спасский остров. Петербургская поэзия

Мои петербургские львы полюбили московских – внезапно!..
И шествуют ночью чугунной по площади-залу…
Шоссе переполнено львами, длинна вереница!
Весна у гранитовых львов!..
С каждым шагом всё ближе столица…

Мои петербургские львы – на Полянке, Лубянке…
Они разбредаются парами вмиг спозаранку,
Они средь сиреней московских мурлычут влюблённо,
И в городе сонном
Их вновь настигает апрель воспалённый.

Прилетают ночной порою
На заснеженный Львиный мост
В царство льдов над застылой водою
Птица Сирин, и с ней Алконост.

А вдали соседи суровые
Машут золотом тяжких крыл,
Вихрят снега седые покровы —
Петербургский им воздух мил.

И в ночи танцуют, весёлые,
И неспешно выходят к Неве,
Пьют напитки хмельные, дешёвые,
Плачет алый сок в рукаве.

А к утру становясь несмелыми,
Растворяясь в январских снах,
Застывают хлопьями белыми
На тяжёлых зимних ветвях.

1

Утром ступаю тихим
В солнечную обитель,
В свой треугольный дом,
Что у подножья собора
Крохотным ульем застыл.
В нём за оградою арок —
Словно в монастыре!

Банковский мост со львами.
Всюду резные клёны —
Листья стройно плывут…
Капли на золоте перьев.
Чёрным блеснёт вода.
Тихо взмахнут крылами
Стражи мои тайком.

2

О, этот хрупкий бисер,
Тонкий цветной стеклярус —
Бусины зимних квартир
Добрых моих друзей —
Словно шары золотые —
Все нанизал канал!

Сонно шагаю в полночь
Вдоль разноцветья бусин,
Сыпется мелкий снег.
Тихо – из шара в шар —
В гости ко всем друзьям —
Красное пью вино —
Всех я хочу повидать!

Листва пламенела – шуршащий янтарный огонь!
Река зимних снов, извиваясь, плыла в голубое…
Ты руку на плечи мне вскинул, и тут же ладонь
Моя обожглась – о твоё о крыло золотое.

Камейный профиль на застывшем снимке:
Волна волос – сардоникса огнём!
Невидимые рвутся паутинки
Разлуки – всё быстрее – с каждым днём.

О, как спешишь – скорей сорвать кольцо
Садовое – на пальце безымянном! —
Москву свергая с трона непрестанно…
Всё это ревность, ревность налицо!

Вчера, в ночи прозрачно-синей,
Очерченной серебряным дождём,
В сплетении тончайших линий, —
Октябрь – соприкоснулся – с Ноябрём.

Февраль. Лазурь. И солнце – в серебре.
Сосулек плач – весна вернётся скоро!
Сквозь веток кружевную акварель
Сверкает крест на куполе собора.

Ограда мне напомнит акведук —
Массивной многоарочной аркадой.
Покажется на миг – не Петербург, —
Но, в римские укрытая наряды, —
Мне Яуза моя блеснула вдруг!

По тёмным старинным ступеням
Печально ступала Полина,
И близился возраст осенний,
И грусть застила глаза.
И таяла жизнь постепенно,
Тревожная острая льдина…
Над городом каменным нервно
Шумела ночная гроза.

1

Мой город гранитный!.. Я пью, словно встарь,
Прозрачных закатов дрожащий янтарь,
Над лаврой высокой, над спящей Невой,
Где рыбы снуют под морскою травой,
Где с площадью рядом стоят якоря…
Всплывает луна, купола серебря,
Высокие шпили, соборы, мосты
И просеки зимних проспектов пустых.
Мой город весь выткан из призрачных снов,
Мозаикой выложен из островов.
Мой город гранитный!.. Я пью, словно встарь,
Прозрачных закатов дрожащий янтарь…

2

Мой остров оцеплен серебряным панцирем рек,
Укутаны шалью высокие пышные ели.
За окнами зимнего сада – кружащийся снег,
На ветвях рябин – как живые цветы! – свиристели.