Вячеслав Евдокимов - Детство милое

В детсад с утра и передали.
А мама близи все и дали,
Домой вернувшись, обыскала,
Убившись горюшком немало,

Ища пропавшего сыночка…
И побелела только ночка,
Звонок в село вдруг телефонный,
Ребёнок что пропавший оный

В детсаде там‒то, невредимый,
И хочет к мамочке родимой!
И прибыла она с подводой,
Вконец измаяна невзгодой,

И привезла домой обратно.
Ах, как же было нам приятно!
Но вдруг письмо пришло с Поволжья,
Мала что помощь, даже Божья,

Твоей мы ждём, езжай к нам, дочка!
Не одного взяла сыночка
Война проклятая… Стары мы.
А потому в хозяйстве срывы,

Иссякли силы уж с годами…
К отцу езжай, к родимой маме!
И паровоз нас вёз в теплушке
От гор подальше, чьи макушки

Проткнули небо над собою…
И было грустно нам порою…
Но всё же прибыли в село мы,
Где маме все и вся знакомы.

И были долгие объятья,
Врагу сквозь слёзы всё проклятья…
Жизнь продолжалась, всё мне ново,
И уж не надо мне иного.

И вот село, где мать ребёнком
Жила во времени далёком,
Толпилось что вдоль малой речки
И меж холмов. Дымили печки,

Дрова сжигая, лесом данных,
Стоял что вкруг, не в далях дальних;
Ручьи журчали по оврагам,
Делясь в жару желанным благом,

По склонам их – обилье ягод,
За сбора час – запас аж на год!
В лесу нашествие грибочков
Всё на земле, поверх пенёчков

Да на стволах, на буреломе,
И все желанны в каждом доме.
Полей был дар всегда богатый,
Его встречали с песней хаты,

В садах стояли что плодистых
Под пенье птичек голосистых,
А огородные щедроты —
От постоянной всё заботы;

Домашней птицы вид, скотины —
То жизни милой всё картины,
Несла себе благ что колхоза
Труда возвышенная проза,

Когда вставала до рассвета,
Утихомирясь ночью где‒то…
И всё несла то женщин сила.
А мужиков война скосила…

И всё легло на вдовьи плечи,
И было им всегда не легче,
Вон разрываясь на два фронта…
А как всем радости охота!

Лишь были детки им отрада —
Сиротки. Сбор труда – награда,
За престарелыми забота…
В мороз и зной до уймы пота.

А малышня вся в играх вечно,
Жила раздольно и беспечно,
Свой кругозор, умы коротки…
«Пусть поиграют, ведь сиротки…» —

Смахнут, сказав, украдкой слёзы,
А боль в душе острей занозы…
На всякий случай, до рассвета,
В поля идя, накажут это,

Мол, сделай в доме, после то‒то…
А малышне ведь спать охота,
Поддакнут с сна, забудут мигом
Наказы все, под сна вновь игом…

Не вспомнят, днём коль уж проснутся,
Зато все в играх вновь не куце!..
Дела и смотрят сиротливо…
Азарт лишь игр кипит бурливо!

И я был в том не исключенье.
«С тобой, сыночек, нет мученья.
Ты сохранил всех кур, цыпляток,
А то вон коршун у ребяток

Вчера унёс аж сразу пару,
Лишь пух разнёсся по гектару…
Ну как тобой мне не гордиться,
Цела вся вверенная птица!» —

И гладит, гладит по головке…
А были в том мои уловки:
Как только мамка шаг свой в поле,
Я, отоспавшись сладко вволю,

Её не внемнил уж наказам,
А забывал их вон все разом,
Бежал на улицу к ребятам
И там в азарте сверхбогатом

Уж предавался играм милым
И был активным в них, не хилым!
А кур всех в хлеве – на щеколду,
И нет на волю им уж ходу.

А коз, а было их четыре,
Чтоб не бродить им вольно в мире,
Сажал на привязь к кольям, вбитым,
Мол, тут и быть вам, козы, сытым…

А сам, забыв поесть, – к ребятам,
Ах, и на выдумку богатым!
Но, в основном, в «войну» играли!
И были «наши» в ней не крали,

А побеждали «немцев» вечно,
Тому и радуясь сердечно!..
Потом менялися ролями,
И уж «убиты» были сами…

Но почему‒то роли «наших»
Всё были больше лишь у старших,
Что побеждали младших грозно,
И те с того ревели слёзно…

Вот так война определила
Состав нам игр, всучив немило,
Похоронив отцов навеки,
Чем слёз семей проливши реки…

Вот так росли мы, сиротинки,
Все дни справляючи поминки
По тем, кто стал ввек в «похоронке»,
От счастья нас швырнув в сторонки…