Галина Рудакова - Когда цветёт светлынь-трава. Стихи

Жизнь бывала порою скупа на удачу,
Бабкой-липкой спала на окошке чердачном.
Но взлетала весною, едва просыпалась…
Лишь пыльца на руках с её крыльев осталась.
Тот чердак и поветь, запах сена и хлева,
А в избе – каравай деревенского хлеба…

А в избе у тебя – тени прошлого зыбки,
В потолочине низкой – колечко для зыбки, —
В ней когда-то тебя с тихой песней качали,
А твой рост на дверном косяке отмечали;
И в коробке, конечно, хранили родные
Под газетой твои волосёнки льняные —
В раннем детстве отрезанной матерью прядки,
Да лежали в шкафу в синих кляксах тетрадки…

Ну а жизнь оказалась задачкою сложной,
И теперь ты стоишь
там, где столбик дорожный,
Где почти не заметно деревни названье…
Здесь не важны твои достиженья и званья,
Здесь давно бы тебе все ошибки простили…
Только смотрят окошки глазами пустыми.

…Но ведь счастье коснулось тебя, неизбежно —
И пыльца на руках с его крылышек нежных…

Когда цветёт светлынь-трава,
шепчи любовные слова,
Зови искать цветок во мглу
лесных урочищ!
Пусть вспыхнет он в твоих руках,
как поцелуи – на устах,
и мы найдём заветный клад Купальской ночью.

Пускай не скроет ночь лица,
светлее све́тла месяца, —
а ясный месяц в вышине висит подковой;
и там, где речки светизнá,
русалка выплывет со дна,
а в травах возле берегов свет светляковый.

Горят костры, и в полумгле
деревья бродят по земле, —
ты не найдёшь их поутру на прежнем месте;
на воды светлые реки
бросают девушки венки,
и видит каждая из них фату невесты.

Когда цветёт светлынь-трава,
шепчи безумные слова!
Ах, этот сказочный цветок скорей достать бы!
Скажи, ответь нам, светицвет,
где клад зарыт, открой секрет!
А сразу после Покрова сыграем свадьбу.

О детстве сколько ни грусти,
Оно обратно не вернётся…
Лишь ты, берёзонька, лишь ты
Стоишь всё так же у колодца.

В твоих ветвях поют дожди,
С тобой таимничает ветер…
И снова лето впереди,
И что за счастье – жить на свете!

В твоих ветвях поют ветра
И перелётывают птицы,
А улетят – и мне пора
Настанет —
в путь поторопиться.

И, как раздвоенность ствола —
Дороги, сердца раздвоенье:
Здесь всё, родное до угла,
Речушки тихое струенье,

А там, вдали, есть дом другой,
Где жизнь прошла, родились дети…
Я помашу тебе рукой.
И ты мне веткою ответишь.

Я уезжаю, и я остаюсь —
Мысль быстролётна,
как ветер раздольный, —
Снова иду по дороге окольной,
Издали вижу деревню свою…

Я уезжаю. Светает едва.
Сёстры на пастбище гонят корову.
Что же надёжнее отчего крова?
Лишь ощущенье любви и родства.

Кажется, вовсе и не далека, —
Вижу, как будто смотрю из окошка:
Сено прибрали, копают картошку,
Звонкую воду берут с родника.

Словно заречным угором крутым
Я прохожу у излóмистых сосен;
Словно бы сердце мне тронула осень
Листиком лёгоньким и золотым…

Я уезжаю. Бессильны слова.
Долго у медленной жду переправы.
Падает сердце в пониклые травы…
Падает в тёмные воды листва.

О родине печаль неутолима…
Опять иду, волнением томима,
Искать слова – то в поле, то к реке,
За стаей птиц, что ветрами гонима,
И слово, словно посох пилигрима,
Сжимаю зачарованно в руке…

И слово, что ещё в душе таимо,
Вдруг вырвется на свет неумолимо,
Поднимется, как лилия со дна,
И видишь вдруг: усыпано цветами
Всё озеро души, чьё имя – память.
А в нём ещё такая глубина!..

А вот звездою слово замерцало —
И ожило озёрное зерцало,
И сотней бликов вдруг отозвалось.
И ближний берег с жёлтыми стогами,
И тихий свет ромашек над лугами —
Всё в это слово тихое сплелось.

Здесь тоже Русь. Пусть глуше и скромней
пейзажи наших северных окраин.
Живу в глубинке – то есть в глубине
России, с детства русское вбирая.

Спешу, лечу за временем в сугонь
на родине своей, большой и малой,
что с детских лет затеплила огонь
в душе
и чувства в нём переплавляла!