Максим Коляскин - Тонкая чёрная линия. Повесть. Стихи

– Прекрасно! В таком случае Вы станете моим Адамом…

После того, как Юлю сменила ночная сиделка, Писателю захотелось немедленно уснуть, чтобы встретить новый день отдохнувшим, открытым радости и манящей неизвестности творчества. Но быстро отключить своё сознание, перебирающие обрывки нереализованных ранее задумок и сюжетов, не получилось. Поздней ночью в смятенную душу Писателя постучалась редкая гостья – дочь вдохновения, долгожданная Идея. Он счастливо улыбнулся, и ещё некоторое время обсуждал с гостьей принципы взаимопонимания. Уснул Писатель только после того, как подписал с Идеей Декларацию о намерениях.

Несмотря на недолгий сон, он проснулся бодрым и радостным за несколько минут до появления Юли. Она же показалась ему сегодня непривычно молчаливой и несколько заторможенной.

– Что случилось, Юленька? – встревожено спросил он.

– Я – Ева! – неожиданно заявила она и удручённо проговорила: – Я не выспалась, но не обращайте на это внимания. Простите, пожалуйста, но мне не удалось удержаться. Прочитала окончание Вашей «большой книги»…

– Полностью? – охнул он. – По-моему, это невозможно. Когда же ты успела?!

– Вы правы, прочитать за ночь такой объёмный текст невозможно, поэтому я его… проглотила…

– Ты – несносная девчонка, Ева! Зачем так торопиться? Скоро, завтра, наверное, у тебя появится достаточно времени для чтения. И потом, мы же договаривались!

– О, простите, мой Адам! – с надрывом провинциальной актрисы воскликнула Юлия и чмокнула Писателя в щёку. – Я хотела прочесть всего несколько страничек, но не смогла остановиться. Окончание Вашей книги повергло меня в ступор. Что там редактировать?! Не понимаю, как Вам это удалось, но прочитанный мною текст – прыжок вверх, на новый уровень!

– Так и должно быть, – с удовольствием усмехнулся Писатель и пояснил: – Автор растёт вместе с героями книги. Но скажи мне на милость, ты совершенно не в состоянии работать? Я настроился, а завтра… Завтра всё будет сложнее.

– Да? Что за странные разговоры о завтрашнем дне? Почему всё станет сложнее, и у меня появится время на чтение? Вы что-то не договариваете!

– Извини, Юленька, но я чувствую, что завтра меня ожидает новый приступ болезни, – неожиданно признался он, – но пусть это останется между нами.

– Я – Ева! – снова повторила Юля, но теперь её слова прозвучали задумчиво и печально. – Не знаю, откуда у Вас подобные предчувствия, но готова просто поверить. Короче говоря, сейчас я пью кофе, и мы занимаемся работой по плану. Затем Вы берёте короткий отпуск на борьбу с болезнью, после которого мы продолжаем работать. Я правильно поняла Вас?

– Абсолютно точно! Пей свой кофе, Ева…

Сиделка заварила себе крепчайший кофе. Писатель сначала с удовольствием принюхивался, затем постарался занять максимально удобное положение на своей больничной койке, и через несколько минут оба были готовы к работе. Ева открыла ноутбук и включила диктофон, её новоиспечённый Адам начал диктовать. Говорил он негромко, но внятно, сначала медленно, с паузами, а затем, поймав ритм и мелодию, всё живее и ярче.

«Решительные перемены в жизни давались Адаму с трудом».

– Адам? Почему Адам? – удивилась Ева. – Вы решили писать о себе?

– В каждой книги есть частица автора, но это не значит, что он всё время пишет о себе. Имя главного героя пришло мне в голову только сейчас… Откуда оно взялось, ты не знаешь? Почему бы ему не быть Адамом? В конце концов, я – не Адам, точнее – не совсем Адам. Да, пусть даже я и Адам, но лишь рядом с тобой, моей Евой! Так почему бы нашему герою не называться Адамом? – эффектно жестикулируя, со смехом проговорил Писатель и продолжил диктовать текст.

«Люди подобного склада, начиная с определённого возраста, медленно, но верно привыкают к однажды заведённому образу жизни, размеренности, стабильности, комфорту. Интересно, что степень комфорта при этом не имеет решающего значения. Комфортные условия такой человек создаёт себе сам. Для одного необходим особняк вдали от любопытных глаз или, по крайней мере, просторная, со вкусом обставленная квартира с домовитой женой или опрятной служанкой. Для другого достаточно тщательно охраняемой от посторонних ушей и глаз комнаты, а лучше, скромной, но комфортабельной квартирки, где каждый предмет интерьера, не говоря уже о мебели, имеет свою историю, своё значение и смысл в жизни хозяина.

Владельцем подобного уютного логова может оказаться крайне неряшливый человек, регулярно позволяющий своим сокровищам покрываться толстым слоем пыли. Встречаются и отчаянные чистюли, для которых каждое пятнышко на полировке стола, на благородно поскрипывающем паркете и даже на сверкающем утренней свежестью унитазе – повод для серьёзного расстройства.