Максим Коляскин - Тонкая чёрная линия. Повесть. Стихи

– Так почему же ты не списалась со мной, Юля? – вкрадчиво спросил Писатель, сжимая руку сиделки. Невозможность заглянуть сейчас в её глаза доводила его до исступления.

– Я стеснялась! – тихо, словно извиняясь, ответила она и обняла мужскую руку обеими ладонями: – Мною владело удивительное ощущение прикосновения к чему-то, прямо как наша жизнь, несовершенному, но близкому и родному. Чудесное состояние, похожее на первую любовь. Я, конечно, нашла адрес Вашей электронной почты, но написать не решалась. Не могла толково сформулировать текст письма, да и руки начинали трястись от волнения. Нет, я знакомилась с автором по его творчеству, получала информацию о Вас из социальных сетей. Однако промелькнувшие слухи о Вашей болезни изменили всё. До отчаяния мне стало понятно, что колебаться и выжидать больше нельзя! Я взяла отпуск и, пользуясь тем, что закончила в своё время курсы медицинских сестёр, оказалась здесь, рядом с Вами…

– Невероятная история, – задумчиво произнёс Писатель. Пауза длилась не более минуты, показавшейся Юлии вечностью. Больной неожиданно освободил руку из ладоней сиделки, приподнялся от подушки и расчётливым движением, словно зрячий, положил руки на плечи женщины и заговорил твёрдо и энергично: – Что мне сказать, Юленька? Не могу обещать, что сверну горы, но пока силы меня не оставили, я готов работать. С тобой работать, Юля! Не будем терять время. С чего начнём?

– Вы не шутите?! – ахнула она. Писатель отрицательно покачал головой, и, распахнув свои руки, Юлия прижалась к его обнажившемуся торсу. Восстановив дыхание после наплыва эмоций, она прошептала: – Я уверена, что у Вас имеются ещё нереализованные идеи…

– И ты права! – больной поцеловал свою сиделку в растрепавшиеся на голове волосы и откинулся на подушку: – К завтрашнему утру я озвучу тебе свою задумку. Буду диктовать текст, а ты записывать или фиксировать на диктофон, а лучше и то, и другое. Но у меня есть и ещё одна мысль. Что ты там говорила о редактуре?

– Вы хотите отредактировать свою «большую книгу»?

– Я хотел бы там кое-что подправить, но эта работа может подождать. Мне хочется с твоей помощью вычитать и окончательно отредактировать продолжение, точнее, окончание «большой книги», как ты её назвала…

– Продолжение? Существует продолжение?! – изумилась Юлия.

Разговор затянулся, но сиделка и её подопечный забыли о существовании времени. Писатель рассказывал о тексте второй части своего масштабного труда, практически готового к печати. Новая книга нуждалась только в чистовой редактуре и оформлении. Автор сам не мог объяснить, почему до сих пор не опубликовал хотя бы часть текста. Всё время что-то мешало. То стремление напечатать свой труд сразу в полном объёме; то маниакальное ощущение недосказанности, незаконченности, неидеальности взлелеянного им произведения; то глупое желание самому иллюстрировать книгу, несмотря на отсутствие таланта художника; то жизненная суета; то болезнь, плохое настроение и прочий вздор.

– Вероятно, окончание «большой книги» ожидало своего «окончательного редактора». Не исключено, что им станешь ты, Юля…

– Я не решаюсь поверить Вашим словам, но сделаю всё, что смогу! – произнесла сиделка ломающимся голосом. – Мне немного страшно почему-то, но под Вашим руководством я справлюсь, наверное. К тому же у меня есть некоторый опыт работы над первой половиной книги…

– Ты редактировала её без моего согласия? – нарочито грозно воскликнул Писатель и рассмеялся вслед словам.

– Нет-нет, как бы я посмела? У меня есть блокнот с пометками к страницам книги, – пояснила Юлия, – и если Вам будет интересно…

– Мне очень интересно, – не дал договорить сиделке больной, – но сейчас нам не следует хвататься за всё и сразу. Видишь на моей груди, рядом с нательным крестиком серебряный медальон? Сними его с цепочки своими руками…

Сиделка наклонилась к своему подопечному. Она с предельной осторожностью, будто великую драгоценность, тонкими пальчиками отсоединила медальон и зажала его в ладони. Юлия уже догадалась, какое сокровище попало к ней в руки, но всё-таки спросила:

– Что это?

– Это всё, что у меня есть, не считая спрятанного за душой, – улыбнулся Писатель. – Возможно, с моей стороны легкомысленно доверить всю свою жизнь почти незнакомой молодой женщине, но раз мы договорились о честности взаимоотношений…

– Даже не сомневайтесь!

– Я и не сомневаюсь. В памяти медальона ты найдёшь мою писанину, разную… Есть там и материалы, не относящиеся к литературе. Если интересно, можешь ознакомиться и с ними. Впрочем, это имеет смысл лишь в случае, если тебе важен полный портрет больного, без изъянов! – немного натужно рассмеялся он. – Только прошу тебя не торопиться с чтением. Мы же решили начать завтра новый труд, правда? Более того, моё больное сознание рисует новую жизнь: островок в океане, она и он, жизнь и творчество на ощупь… На этом невероятном острове я буду называть тебя Евой, хорошо?