Алексей Ивин - Я во времени. Вторая книга стихов

И проносились осетры

Там, где сейчас клюют коряги;

Косматый ельник пер к реке

Единодушным пьяным сбродом,

А время быль о рыбаке

Писало вилами по водам.

Плывут, мое тепло храня,

В летейской мгле мои глаголы.

Скажусь Игнатием Лойолой,

Авось забудут про меня.

Блажен тот муж, который

Не ходит к нечестивым,

На грешный путь не встанет,

Развратников не чтит,

Да только нет опоры

Его благим порывам

В миру, где кнут и пряник

Владычат, как синклит.

Он верит, что взметнутся

Они, как пыль под ветром,

Что воздается тем, кто

По совести живет,

Но чтоб он смог заткнуться

С голодным приставаньем,

Вели, о Боже, манне

Валиться круглый год.

Мутятся народы, цари восстают,

Дырявят вотще атмосферу,

И смертным хвастливые статуи льют,

И в Бога утратили веру.

Но горний правитель все терпит, пока

Не станет, как в сказке кошмарной,

И жизнь человека дешевле горшка,

И царства – тесовой гончарни.

Ты прав, о Господи! Но вот что невдомек

Мне, скудоумному: зачем стоишь вдали Ты?

Ведь видишь Ты, что лев ягненка поволок

И похотливец вышел для ловитвы.

Как беспристрастен Ты! И, зная это, всякий

Не вправе ли сказать убивец или тать,

Что Судный день – одни сплошные враки,

А если Ты и есть, Тебе на нас плевать…

Опомнись! Наведи на них Ты скорбь и гибель

И судьбы их развей, как листья к ноябрю, —

И либо укреплюсь я в шаткой вере, либо

Я стану как они. И лиру разобью.

Завидую мирскому злу —

Богатым, сильным, злым:

Они живут, а я терплю,

Царят – а я гоним.

Легко советовать – уйди

От зла, твори добро,

А Ты меня вознагради

Не после похорон.

Иначе плюнут мне в лицо

И разотрут плевок

За то, что не был подлецом,

А истину берег.

Еще молюсь, еще людской

Я не боюсь молвы,

Но нет, но нет Тебя со мной

На пыльных мостовых.

Стремясь расслышать – без успеха! —

Откуда, как глухой набат,

Гремит сквозь маскарадный смех мой

Любви капризная мольба,

Вы отзоветесь нежной лаской,

Но неприметно, как овал,

Мою улыбку стянет маска

Угрюмой ненависти к вам.

В долине отзвуков и вздохов

Вы броситесь искать души,

Но разграненный эхом хохот

Рыданья ваши заглушит.

И повторится многократно

Игра – вернется бумеранг,

Сполна налитый спесью братней

Для врачеванья ваших ран.

И чтоб уже не обмануться,

Мечась в отравленном кругу,

О, дайте, дайте мне вернуться

В себя! Я больше не могу…

*Я схожу с ума от одиночества

И не верю больше в чудеса,

Зазову – без имени, без отчества —

Хоть кого-нибудь на полчаса;

Разбивая отчужденье, ласково

Я скажу, что полюбил его:

Милый друг мой, разопьем шампанского

И Христово встретим Рождество.

Если же, рождественский и розовый,

Он на зов не обернется, – пусть:

Я решусь – с балкона грянусь оземь и

В небо ясным соколом взовьюсь.

*Ю. Флееву

Искрился снег. И ты колол дрова.

И радостная каркала ворона.

И глянцем отливала синева.

И осыпался иней с клена.

Прекрасна жизнь! На скатертном снегу

Напутал птичий след крестов и знаков.

И хлопнув дверью, ты ушел в тайгу,

Неповторим и одинаков.

По снежным елям гарцевал мороз,

И шелушился жалостный ольшаник.

Бело и тихо. И не видит слез

Никто из обреченных на молчанье.

*Я курил злонамеренный деготь,

Утопая по шею в меду,

Но не мог огорчить и растрогать,

И расстроить пчелиную мзду:

Прилетали, жужжали, вносили…

И чтоб сладкую жизнь превозмочь,

Голосила душа от усилий,

Источая защитную желчь.

И когда эту чашу я поднял,

Испустив окончательный вздох,

Загрустил сатана в преисподней

И сиропом расплакался Бог.

Как лес – расти, как зверь – существовать.

Исчезнет все, что непрестанно мучит.

Случайно – жить, рождаться, умирать.

И путь мой ничему вас не научит.

Я есть. Кто поручится: был и буду?

Вчерашний я – совсем не я уже:

Одни меня запомнят как паскуду,

А у других взгрустнется на душе.

Хочу лететь, но кто же залатает

Прорехи в паутине бытия?

А между тем тугую сеть сплетают

Для вольной пташки – знаю, знаю я!

Плоть или сон? Ау! Ау, ответь мне,

Ты, кто был мной и снился наяву…