Сергей Стукало - В судьбе моей осень...

И держит за тело сознание Долга...

И держит умело равненье и поступь

За солнечным летом – Последняя Осень.

Закончится день. Догорит сигарета.

Рванётся Душа, оставляя Поэта,

Как угли костра догорит оболочка, —

Всплакнут и помянут. Останется дочка.

Останутся рифмы стихов недопетых,

Останутся те, кто любили Поэта.

Останется воздух, которым дышал он,

Останутся те, от кого не устал он.

Меж пальцев песком убегает Планета

(в Планету потом закопают Поэта).

Рванётся Душа перелётною птицей

И в новом мальчишке она возродится.

Он крикнет не в рифму, порвав пуповину,

И новая мать скажет новому сыну:

"Ну, здравствуй, сынок. Наконец дождалась я..."

И будут стихи, будет новое счастье...

Всё будет опять, всё ещё повторится, —

Но всё же, Душа, не спеши торопиться,

И пусть ты бессмертна, а жизнь – ненадолго,

ЕЩЁ ПОГОСТИ... У СОЗНАНИЯ ДОЛГА.

Я рядом был, и был я вдалеке,

Летел к Тебе в сомненьях и в тоске,

И от Тебя – желанной, дорогой

Вновь уходил к постылой и другой.

Я ждал Тебя, а надо бы искать,

Судьба дала – я не решился взять.

И вот теперь, как прежде, одинок,

И между нами тысячи дорог.

... Пройдут года... покажется – века,

И та, что мне до боли дорога,

Полюбит вновь, забудет обо мне,

И ... может, выйдет замуж по весне...

Мои друзья на свадьбе будут пить:

Не будь друзей, – не стоило б и жить...

По мотивам стихотворения Игоря Алексеева «Как жаль, нельзя загадывать вперед...»

Спаси, Господь, всех бывших в этом дне...

Он был обычным. Нудным. Заурядным.

Он был. И потому отрадно

Его перебирать мне в полусне.

Спаси, Господь, всех тех, кого не спас

Мой нежный шепот и мой крик бессильный.

Я слаб. Ты, говорят, – всесильный,

Ну, так спаси кого-нибудь из нас!

Спаси, Господь, от плена и вражды,

От зависти и суеты напрасной.

Убереги от краденого счастья,

И не забудь спасти мои мечты:

Они просты. Мне самому не надо

Ни славы, ни богатства, ни утех.

Но, если Вера в Чудо – это грех,

Прости за всё, а за него – не надо.

Дрожит ли Господа рука,

Когда судеб листы листает?..

Я знаю – он их не читает, —

Ему мешают облака...

В его архивах – хлам и пыль,

В его руках – все нити мира...

Я – не мишень, но тени тира —

В небытие ввергают быль,

И в бытие – любую боль,

А мы на боли так горазды...

Пусть в одиночестве сейчас ты —

Есть утешенье – алкоголь.

Меня же жидкая отрава,

Сколько не выпей,– не берёт.

Живу... А кто во мне живёт —

Создатель не сказал лукаво:

Он нас изгнал в простую жизнь

(она проста, когда прожита),

Года, словно песок сквозь сито,

Уходят... Путник, берегись! —

Десница бьёт. С прицелом сбитым.

Сквозь облака. По площадям...

Мы ж – доверяемся стихам,

Мы здесь не гости, но с визитом...

У визитёров – разный срок:

Один – внесён в реестр навечно,

Другой – не ведает, беспечный,

Что уж слетел судьбы листок

И, ветром трепетным гонимый,

Несётся мимо – в никуда...

Богатство ли мои года,

Когда они неразделимы —

Ни вдоль, ни даже поперёк?..

И что там слёзы, что молитвы, —

Когда исход у этой битвы

Непререкаемый предрёк?

В нас кровь остывает, мы помним едва

Забытой молитвы простые слова,

И лижут цунами бока умирающей суши.

Могильный подрамник у многих картин —

Господь объявил на земле карантин,

К себе забирая поэтов уставшие души…

Здесь всё изменилось, в стране молодой

Ещё не родился поэт и герой,

А старые песни с годами становятся глуше.

Здесь камни молчат и молчат соловьи,

Здесь гимны слагают продажной любви, —

Пророки безмолвствуют – просто их некому слушать.

Над сонной страной не звучит благовест,

И бредят войной полумесяц и крест,

И алые звёзды глядятся в кровавые лужи…

Полковника сын отхрипел и умолк —

Опять баррикады… Дерюга и шелк…

Ушедшим не видно сирот – им, конечно же, лучше.

Есенин и Бродский, Тагор, Пастернак —

Теперь не в чести, и ликующий враг

За "Букер" скупает поэтов мятежные души.

Пусть я не поэт – моё сердце болит, —

В душе беспокойной Высоцкий хрипит —

Мне старые песни с годами не кажутся глуше!

Мне с ними жить, и потому – молчу,