Виктор Подгорский - Культурный слой

можно наткнуться в недрах
на ядовитых тварей,
которые так не любят
когда их по-пусту беспокоят.

На затонувшем судне подстерегает море.
На затонувшем судне не забывай про время.
Будь бдителен и осторожен.
Море действует незаметно.

Ухожу по утрам в туман.
Город в дымке дрожит, как сон.
Этот город – сплошной обман,
вместо цвета – сплошь полутон.

Скрыл туман берега реки.
Вместо города сплошь пастиш.
Восприятию вопреки
в дымке города не достичь.

Город этот похож на тот,
что на том берегу видать,
но как именно он живет
мне отсюда не угадать.

Развела города вода.
Сплошь туман, не найти мостов,
в нем теряются провода,
миражи телефонных слов.

Ухожу по утрам в туман,
город в дымке хочу найти,
этот город – сплошной обман,
никуда не ведут пути.

Его жителей иногда
я встречаю случайно тут,
но в словах их одна вода,
не понять даже как зовут.

Я не знаю как с ними быть,
друг для друга найти слова,
и как долго в тумане жить.
Хорошо, что река одна.

Хорошо, что река одна
разделяет те города,
потому что одна вода
из тумана течет туда

куда я ухожу в туман.
Город в дымке дрожит, как сон.
Этот город – сплошной обман,
вместо цвета – сплошь полутон.

Тишина на канале, не видно людей,
стал палаццо Дукале палаццо дождей,
тонет в море пьяцетта Сан-Марко.

Накрывает Венецию майская мгла,
солнце с волнами путает зелень стекла,
каждый мост превращается в арку.

Каждый мост вызывает немедленный вздох,
будто кто-то утоп или кто-то оглох
в круговерти цветной карнавала.

Антрацитом воды каждый путник пленен,
каждый взгляд был к баутте хоть раз пригвожден,
кто-то верил, что маска узнала.

Каждый вздох приходивших к каналам людей
стал одним из летающих здесь голубей.
В океан уплывает гондола

к Сан-Микеле, где дремлет всегда тишина,
где уже не важны ни зима, ни весна…

По каналам к заливу несется листва
и танцует свою фарандолу.

Вновь в памяти встанет моей
мотив не сегодняшних дней.
Повсюду меня он встречал,
кто только его не играл.
Сказать не могу почему
в тот день меня свел он с ума,
но полностью я покорилась ему,
наверно услышала в нем те слова,
что я говорила сама.

падам, падам, падам
Когда он плывет надо мной
падам, падам, падам
былое встает предо мной.
падам, падам, падам
Он тащит меня за собой.
Он манит меня, ну и пусть,
мотив, что ты знал наизусть.

Твердит он мне «Вспомни любовь,
поскольку пришел твой черед,
и нету причин не рыдать
все прошлое вспомнив опять…»
И вспомню я тех кого нет,
и будто очистится кровь.
И будто мне снова теперь 20 лет,
я вспомню о том как крутила любовь
под этот мотив вновь и вновь.

падам, падам, падам
«Люблю» ты сказал мне тогда.
падам, падам, падам
Дешевое слово «Всегда».
падам, падам, падам
Десятки различных «Хочу».
И все, чтобы вдруг на углу услыхать
мотив тот знакомый опять,
…
и чтобы те звуки одни
…
меня вдруг вернули в те дни,
…
печали мои положив
как песню на этот мотив, что звучит —
из дерева сердце стучит.

На всю жизнь в любви
мы с тобой клялись,
только ту любовь
время не щадит,
ранит день за днем.

Сколько слов любви
в бьющихся сердцах,
словно в горле ком,
не смогли сказать.
Ими ничего
изменить нельзя,
будем клясться вновь,
говорить с тобой.
Я надеюсь вновь
повстречать тебя,
будем клясться вновь.
«До свиданья» ведь
это не «Прощай».

На всю жизнь любовь
и сквозь слезы смех.
Нет путей других
вырваться из пут,
без оглядки прочь
убежать из тьмы,
из кромешной тьмы.

На всю жизнь в любви
мы с тобой клялись,
только ту любовь
время не щадит,
ранит день за днем.

Сколько слов любви
рвется из сердец
замерших на миг
вдруг от страха в нас
что разрушим все.
Как последний луч
в сумерках седых
пронесется все
и исчезнет прочь.
Только не сгорит