Вадим Бесов - ВместоЯ. Роман. Книга третья

Не стоит прошлое тревожить:
Там много пятен непонятных,
Речей возвышенных, невнятных.
А нам же следует продолжить.
Был Баден выбран специально,
Писателя опутать заграницей —
Считался творческой столицей
(Хватало летом лиц официальных).
Писателю назначено леченье:
На уши лестное шипенье и сопенье,
Коллеги, в премиях победы,
Не только телу процедуры —
Массажи, воды и микстуры, —
А встречи, семинары и беседы…

О чём писатель грезил и мечтал,
Адам легко изобразил,
В огонь лишь маслица подлил
(Отрывки увлечённо тот читал).
Запели иностранцы и о славе,
И об успехе речи полились —
Адама сети так плелись.
Теперь тот вырвется едва ли.
Туманил ум бомонда круг:
«Ты, Алексеич, лучший друг!
Давай-ка к нам сюда почаще,
Одно ведь дело мы вершим,
Добьёмся вместе мы вершин.
Пора тебе уж выбраться из чащи».

Под сенью этих разговоров
Рассыпалось писателя сознанье,
Исчезли суть и пониманье,
Расплылся от фальшивых взоров.
Не раз писатель представлял,
Как комитет фамилию назначил,
Весь интернет о нём судачил,
Лицо как фотовспышкам подставлял.
Известен, славен на весь свет,
И в честь него накрыт банкет.
Скорей бы мне туда, в основу,
Не только грезить и мечтать,
Пред залом гордо восклицать:
«Я бескорыстно предан слову!»

Весь в возбужденье пребывает,
С коллегами по творчеству общенья.
От встреч приятны впечатленья,
Хоть взгляды чужаков не разделяет.
Но ничего, молчит – не спорит:
«Не важно, кто о чём поёт…»
А важен творческий полёт:
«Молчание мой взлёт ускорит».
Все собеседники опрятны:
Одежда, запах, речи внятны.
Для каждого настроен путь
И план набросан для порядка.
И кем набросан – не загадка:
«Пиши, что надо! Не забудь…»

Натёрли руки до мозолей
Рукопожатия друзей.
Он не писатель – ротозей
(Нельзя разбрасываться волей).
Сам на себя надел оковы:
Свободен выбор у творца —
Развесил уши для словца.
(Законы мироздания не новы.)
Видать, не от Всевышнего желанья
Душевные писателя страданья.
Адам же свой настроил путь
И верит – выпала удача.
Такая перед ним теперь задача:
Поэта куда нужно повернуть.

Всех обежал и опросил,
Отчёт потребовал привычно,
Работа эта всем обычна,
Адам не первый раз просил.
Наперебой ему вещали:
«Готов писатель. Наш поэт.
Напишет нужный нам сонет».
От удовольствия пищали.
Над ними та же шла работа
Когда-то. Всё Адамова забота.
Теперь все двигались как надо,
Никто не дёрнулся из них:
«С Адамом спорить? Что я, псих?
Терять привычные награды…»

Имеет когда страсти человек,
Легко его за ниточки подвесить,
Грехи его лишь нужно взвесить —
И вот он твой хоть целый век.
Безверие и трусость виноваты,
Боязнь добычу потерять,
Привычный образ поменять,
Приятна сатанинская зарплата.
Всё страхи наши и тревоги —
От этого дремучие дороги.
Потом вопросы сам себе:
«А как так вышло? Я ж старался.
Я выше всех голов забрался».
А счастья нет – растеряно в борьбе.

Не в том сражении исчезло,
В котором Бог даёт нам суть:
«Идущий да осилит путь
Со Мной. Чтоб темень не пролезла».
В тех битвах счастье потерялось,
Когда скакали за деньгой,
С гордыней затевали вой
И власти мало всё казалось.
«Себе, себе, всего мне мало…» —
Внутри безбожие кричало.
Никто за ручку не проводит,
Свобода выбора всегда,
Впустую не мотай года,
Ведь время тает и уходит.

Ручонки мял и потирал
Издатель в предвкушении успеха.
Не только для него потеха —
Задание он шефа выполнял.
А если б выполнить не смог?
Тогда потери и конец,
Уже на свете не жилец,
Печальный следовал итог.
Местечко было б за другим.
А что с Адамом? Да чёрт с ним.
Награда в случае победы:
Пополнен счёт и есть актив,
И в настроенье позитив,
Улыбки с боссом и беседы.

Жара. Жара. Мозги заплыли.
Адам и Алексеич на скамейке
«Как духота палит, злодейка», —
Одновременно мужи ныли.
«Ну, как коллеги? Как общенье?
Читал ты им свои труды?
Слова твои как сталь тверды?
Хорошее от текста настроенье? —
Адам незнайкой притворился,
Не он как будто суетился:
– Я слышал отзывов немало.
По вкусу всем и слог, и стиль,
Раздул ты творческий фитиль.
И мне приятных взглядов перепало.