Иоганнес Бехер - Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля

Свершилось все, что Тельман говорил.
«Оружье к бою!» — загудел набат.
И смертники восстали из могил.
Простерши руки, вот они стоят.
Вглядись, узнай их и навеки будь
Священной верен клятве. Слышишь, брат,
Их голос: «Бухенвальд не позабудь!»

Белы березы, и белы седины,
Бело крыло, и грудь как снег бела,
И платье бело, и белы куртины,
И белым стужа землю замела.
Белы ракушки, и белы рубашки,
И бел налет на плесени, и мел,
И небо в зной, и на волнах барашки,
И на пути горючий камень бел.
А за окном белеют занавески,
Как лед в горах, как яблонь цвет живой,
Как в лунной мгле поля и перелески, —
Иль краскам — гибель этот белый твой!
Гранит и мрамор, шаткие ступени,
Сухих костей чуть желтоватый цвет,
Цвет камбалы, и белый цвет сирени,
И все — мечта, и ей предела нет.
В молочной тьме белеющее море,
Крик чайки, пляж — как снега полоса.
И голос флейты в соловьином хоре,
И лунный свет, и ночь, и паруса.
Иль белый твой — для красок возрожденье?
О, цвет весны!.. О, сны в лучах луны!..
Сады плывут, как белое виденье…
О, белый мир! О, чудо белизны!

К одним она приходит не спеша,
Зато к другим стучится слишком рано.
Порой желанна, чаще — нежеланна,
Зла и добра, дурна и хороша.
Но вот, явившись к Брехту на порог,
Смекнула смерть: здесь толку не добиться!
Срок не настал, но и просрочен срок…
Так Брехт со смертью начал насмерть биться.
Смерть опоздала: труд был завершен.
Смерть поспешила: труд еще в работе.
Так Бертольт Брехт, собрав остаток сил,
За смерть жестоко смерти отомстил.
Вы этот труд, потомки, воспоете.
Спасибо Брехту до конца времен!

Когда говорят
О красотах отчизны,
Следует помнить
О красоте человека.
Люди тогда лишь красивы,
Когда прекрасен созданный ими порядок,
Когда общество так же прекрасно
И жизнь хороша.
Об этом думайте!
Напоминайте об этом!
Да что б означала
Красота вековечной природы,
Если б при всей красоте
Изнывал бы в беде человек?
О, как прекрасны
Седые альпийские горы,
Темная зелень лужаек,
Чистая влага ручьев!
Белые эдельвейсы
Манят на лоно природы…
Но средь той красоты,
Окруженный колючим забором
С электрическим током
И вышками сторожевыми,
Расположен был
Концентрационный лагерь…
И тогда казался ужасным
Этот альпийский пейзаж.
И красота, окаймлявшая лагерь,
Была издевательской,
Мертвой,
Ненужной…
Ведь там лишь прекрасна отчизна,
Где порядок жизни прекрасен,
Где прекрасно устройство людей
И прекрасен сам человек.
Красота нераздельна,
Красота отличается цельностью,
Пойте хвалебные гимны
Цельности красоты!

Где тот напор и тот задор? — Увы!
Где строки, что так буйны и лукавы:
«Срывает ветер шляпу с головы,
С мостов под насыпь валятся составы»?
Как флагом стать и в бурю воплотиться,
Веселой вьюгой мчаться по земле
Иль в сказочное плаванье пуститься,
Как плыл Рембо на «Пьяном корабле»?.,
Так, вопрошая, ждали мы ответа.
И вот — ответ: «До звездной высоты
Мы в жизни — не в стихах! — дорогу строим.
Рожденная свободным, новым строем,
Строкой стиха взвивается ракета,
Он гордо мчится ввысь, корабль мечты!»

О чем повествуют баллады, седые легенды и саги?
Какою мечтой одержимый шагал еретик на костер?
Мечтою о том, что однажды в порыве безумной отваги
Удастся свершить человеку прыжок во вселенский простор.
Знать, в дерзких возникла умах сия небывалая ересь,
Горячие головы, видно, взлелеяли этот прожект…
Над белым листом чертежа навис инквизитор, ощерясь.
Король посылает шпионов на ловлю сообществ и сект.
Продуманы, взвешены, сверены были детали полета
И снова отвергнуты начисто. Снова — все зданье на слом.
Петляет пунктир траектории. Рушится стройность расчета.
В задаче эпох оставалась ракета искомым числом.
Издревле уже человек в мечтах себя видел крылатым,
Хотел от Земли оторваться, манящих достичь облаков.
И звезды мигали ему: «Назло королям и прелатам
Летучим владыкой вселенной ты станешь во веки веков!»
Но падает в море Икар. Еще времена не настали.
Пройдет еще много столетий. Дорога еще далека.
Еще не парит над Землею машина Лилиенталя,
И смелые Райты в ту пору еще не взвились в облака.
И только людская фантазия, как документ, достоверна,
Туманом сокрытые дали очам ее зорким видны.
Она торжествует в поэмах, клокочет в романах Жюль Верна,
Обгонит любую ракету и первой коснется Луны.
Так образ героя крылатого рожден был самим человеком.
Свершив сотворение мира, высокого полн торжества,
Под ритм и гуденье машин он шел по угаданным вехам,
По-новому понимая извечный закон естества.