Иоганнес Бехер - Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля

Эсэсовец взревел: «Зарыть жида!»
Ему ответил русский: «Никогда!»
В могилу он поставлен был тогда.
Еврей сказал упрямо: «Никогда!»
Палач воскликнул: «Вместе их туда!»
Из строя немец крикнул: «Никогда!»
«Ты к тем двоим заторопился, да?!
Всех трех зарыть, чтоб не было следа!»
И немец немцем был зарыт тогда…

Воздета к небу из последних сил,
Она из снега тянет свой кулак,
И сколько б снег поля ни заносил,
А все торчит ее застывший знак.
Она воздета в злобе и тоске,
Как будто проклиная и грозя,
И словно держит что-то в кулаке:
Тугие пальцы разомкнуть нельзя.
Когда ж весна придет издалека,
Чтоб вновь снега ручьями изошли,
Сама собой раскроется рука,
Уронит семя в борозду земли.
Двойное семя: плодоносный гнев
И новой жизни солнечный посев.

Он под высоким, бесконечным небом
В крови своей лежал на поле боя.
Ему казалось — он прозрел впервые,
Глаза открылись на величье мира…
«Бежали мы, дрались, кричали! Нет,
Совсем не так, не так ползут по небу
В недвижной выси облака… О, как же
Я прежде не видал его? Я вырос
С закрытыми глазами, в темноте.
Да! Было все пустое, все обман…»
А там, в высоком, бесконечном небе,
Синела бесконечность. До сознанья
Докучливым жужжаньем доносились
Какая-то стрельба и посвист пуль,
Команда «к бою!» прозвучала робко…
А он лежал под бесконечным небом,
И небо стало выше. И просвет,
Какой просвет ему открылся вдруг!
Там, в глубине, в небесной глубине,
Опять была земля, и он, который
В своей крови лежал на поле боя,
Увидел в этом бесконечном небе,
Как тянутся стада, как лист слетает,
Как стаи птиц летят, как из лесов
Выходят звери, как в морской пучине
Мелькает рыба… И сильнее слов,
И громче слов звучала тишина.
Безмолвный взгляд — сияние; рука,
Сжимавшая без слов другую руку,
Касаясь небывалого, тянулась
В безвременную даль, — рука несла
Земную твердь. Так мир сиял над ним,
Когда в крови лежал на поле боя
Он под высоким, бесконечным небом.

Здесь словно нечистоты всей земли:
Мозги, и кровь, и клочья тел смешались.
Лишь на одном, валявшемся вдали,
Очки случайно целыми остались.
Пластинка с вальсом… Словно мертвецам
Взбредет на ум шататься по гулянкам.
Тот бомбою разорван, этот — танком.
Раздавлены, они лежали там.
В чужих степях сыскался им приют.
Застывшие их лица наделила
Каким-то сходством смерти злая тень.
Был пасмурный, холодный, зимний день.
А снег все падал, падал. Тихо было.
История здесь свой свершала суд.

Край родной, Германия моя!
Под твоей небесной синевою
Я стоял на выступе скалы,
В сердце я глядел твое живое
Вплоть до влажной непроглядной мглы;
Всей душой впитать тебя, большую,
Тщился я, восторга не тая, —
Облик твой с тех пор в груди ношу я,
Край родной, Германия моя!
Колыбель! Германия моя!
Дней моих волшебное начало!
Разгоняя нежить темных снов,
Матерински надо мной звучала
Музыка твоих колоколов!
Ты вела меня сквозь лихолетья
По путям земного бытия;
Снилась мне подчас цветущей ветвью,
Милая Германия моя!
Отчий край, Германия моя!
Гении твои меня вспоили
Разумом, талантом и трудом;
И, не подчинившись темной силе,
Мне пришлось покинуть отчий дом.
Преломляем горький хлеб изгнанья
Мы, твои родные сыновья,
Но не меркнут наши упованья,
Отчий край, Германия моя!
Братьев край, Германия моя!
Кто же пролил кровь отважных братьев?
Кто поверг Германию во мглу?
Мужества и веры не утратив,
Гневные, противостаньте злу!
Вам пора покончить с гнусной властью,
Все мы братья, мы — одна семья,
Приведем тебя к добру и счастью,
Братьев край, Германия моя!
Детства край! Германия моя!
Слезы матерей — как заклинанья,
Вновь могил неисчислимый полк,
Всюду вопли, стоны и рыданья,
Лепет детства светлого умолк!
Безутешным сиротам и вдовам
Кто вернет отраду бытия?
В дымных космах, в пламени багровом
Детства край, Германия моя!