Иоганнес Бехер - Стихотворения. Прощание. Трижды содрогнувшаяся земля

Как опьянен я жизни новизной!
Я не могу быть прежним в новом мире.
Хочу звучать сильней, свободней, шире,
Быть ваших дней фанфарой боевой!
Мой стих возник во тьме былых времен,
Он из границ, его теснящих, рвется,
И форму так в борьбе раздвинул он,
Что, верно, форма старая взорвется.
Четырнадцать коротких, сжатых строк!
Продли мне срок! Предел мой слишком строг!
Хочу быть пьяной песней, чтоб, ликуя,
Свободно лился мой широкий стих.
Иль оттого столетьями живу я,
Что краток бег чеканных строф моих?

Свободным я родился и живу.
Родители меня не баловали.
Свободный от подарков к рождеству,
Поел хоть раз я досыта едва ли.
Вольно другим садиться на траву,
Пить молоко с черникой на привале.
А я вот захочу и зареву!
Свободен я. И плакать мне давали.
Что это? «Вход свободный»? Неужели?
Три шкуры тут потом с тебя сдерут.
Свободный от стола и от постели,
Я, безработный, к ним попал в приют.
Свободен я! Свободен, словно птица!
Как от свободы мне освободиться?

Свой долгий путь окинул я глазами.
Вон отчий дом. В окошке свет горит.
Мне кажется: я поднят ввысь стихами,
Весь горизонт передо мной открыт.
Я вижу школу. За ее дверями
Идет урок. Учитель говорит,
И снова я сижу с учениками,
И голос мой с их голосами слит.
Судьба меня сурово наставляла,
Сменил я в жизни много разных школ.
Ошибок я преодолел немало,
Хотя еще до цели не дошел.
Но впереди опять года скитаний —
Немало школ, немало испытаний.

Что значит счастье? Тот ли миг, когда
Замедлит время вдруг свое движенье?
Иль то забвенных мыслей возвращенье —
Скачок назад, в прошедшие года?
Не это ль счастье — видеть, как вода
И твердь небес слились в круговращенье?
Не это ль счастье — быть с тобой всегда?
Иль было счастьем наших рук сплетенье
В попытке тщетной жизнь не упустить?
Но на вопрос никто не даст ответа:
Умершие не могут говорить.
Мне кажется, я счастлив в жизни этой,
Затем что в исполинской битве века
Я поднял меч за счастье человека.

Ты думал, что классический сонет
Стар, обветшал, и отдых им заслужен,
Блеск новых форм и новый стих нам нужен,
А в старой форме больше проку нет.
Ты новых форм искал себе, поэт,
Таких, чтоб с ними новый век был дружен.
В сонете, в самой чистой из жемчужин,
Не видел ты неугасимый свет.
Презрев сонет, поэт отверг его,
Твердил, что не нуждается в сонете,
Что косны и негибки строфы эти,
Что старых форм оружие мертво.
Для новых форм послужит век основой:
Они родятся в недрах жизни новой.

Великий город! Я мечтал, влюбленный,
О том, что наяву предстанут мне
Твои аркады, статуи, колонны,
Увиденные в юношеском сне.
О город на семи холмах! Вовеки
Неистребима красота твоя!
Во мне живут, как скорбь о человеке,
Ряды могил на Виа Аппиа.
И, опуская взор во мрак обрыва
Времен, где гул истории затих,
Мы собственный великий век узрим.
Внезапно распахнется перспектива.
Сияют города, и среди них
Рим на семи холмах, но юный Рим.

Муть моросит, но тучи пронеслись.
Мы только шелест редких капель слышим.
Сверкает дождь в глазах, глядящих ввысь.
Как бойко пляшут зайчики по крышам!
Ну что за дождь не вовремя! Смешно
По этим лужам хлюпать пешеходу.
И дождь и солнце. Раствори окно!
Привет дождю и голубому своду!
Еще ручей не тешит плеском нас,
В оковах льда он словно на запоре.
Но вырвется — и сотни тысяч раз
Улыбку солнца отразит он вскоре.
Узор цветов морозных со стекла
Исчезнет вмиг, растоплен буйным светом.
И мы поймем: растаяв от тепла,
Он за окном цветет весенним цветом.
Повиснет дождь гирляндами кругом,
И лед в потоках света растворится.
Кристаллом ярким станет каждый дом,
Смеясь, весь город вдруг засеребрится.
О, звон дождя, ручьев звенящий бег!
То голос вод: «Весна! Готовьтесь к чуду!»
И льются слезы радости повсюду.
Их смысл один: «Смотрите, тает снег!»

Снег пляшет танец покрывала.
Еще мороза седина
С оконных стекол не сбежала,
А я ищу: да где ж весна?
Ужель в окно не постучится?
Но не она ли — за плетнем?
И как бы, право, изловчиться,
Поймать плутовку ясным днем?
Ты в полдень стань у косогора
И жди: согреется земля!
Тогда ступай к опушке бора,
Тогда ступай бродить в поля.
Вот песня в воздухе нагретом…
Воспой же солнце, человек!
На яблонях весенним цветом
Воскреснет поздний талый снег.