Александр Досов - Под вуалью

Вас ждет бесславная кончина,
Шагнёте вы на эшафот,
А наша ридна Украина
С колен поднимет свой народ.

Отмоет и залечит раны,
Цветок Свободы не завял.
Славяне! Вы же не бараны,
Чтоб вас Обама погонял!

Америка мне подает.
Подачку жду от Украины…
Его клянет родной народ,
Клянут абхазцы, осетины.

Он возомнил себя царем,
Свернул на скользкую дорогу.
Готов их всех сожрать живьем
Не веря никакому Богу.

Он дьяволу себя продал
За доллары и карбованцы.
Дождался то, чего и ждал
Укрыли беглеца – засранца.

Великая Одесса-мама
И самостийна Украина
Пригрели на груди тирана
И далеко не славянина.

Он обокрал родной народ,
Предал своих единоверцев
Подумайте! А что вас ждет?
Паук уже вцепился в сердце.

Послушайте сказку, а может быть быль,
Вода превратилась в дорожную пыль.
Огонь Прометея, вселившийся в души,
Самими людьми хладнокровно потушен.
Свобода народа – страшнее неволи,
Растаяли льды Антарктиды от соли,
Которую ветер с Арала принёс.
Я вам предисловие лишь преподнёс
О том, как система природу убила,
И только народа духовная сила
Системе себя не дает погубить.
Кто верит, кто любит – того не убить,
Поведаю вам от конца до начала,
Как рыбка попала в Амур из Арала…

Однажды морозною снежной зимой
Поехал на пляж я с девчонкой одной,
Спустились по склону на берег реки.
Усеяли лунками лёд рыбаки,
Укутавшись в шубы, сидят как сычи,
Но клёв не идет, хоть кричи, хоть молчи.
Я скинул рубаху и скинул портки,
Гляжу, оживились сычи-рыбаки.
Ну, чем бы еще бедолаг встрепенуть,
Осталось под лед с головою нырнуть.
Конечно, не скрою, что был я балдой.
Обласканный льдами, студёной водой,
Моложе я стал лет на пять или семь,
Точнее, не чувствовал возраст совсем,
Жить хочется после таких процедур.
Сюрприз преподнес мне красавец Амур,
К чему я веду этот весь разговор.
Нептун-озорник, он на выдумки скор,
Прощаясь со мной, с белоснежной улыбкой,
В трусы запустил мне волшебную рыбку,
В полосочку, точно узбекский халат.
Взмолилась рыбешка: «Спаси меня, брат.
Осталась семья моя вся в глубине».
Щипаю себя, может, это во сне?
Чешу я затылок, а может, гоню?
«Я выполню просьбу любую твою», —

Опять продолжает волшебная рыбка.
Прислушался – это уже не ошибка.
Стою, по полоскам у рыбки гадаю,
А чем же поможешь ты мне, золотая?
Ведь я на халяву не жил никогда,
Представить себя не могу без труда.
О просьбе её рассказал рыбакам,
Не думал, что задал вопрос дуракам,
Бездельникам вдруг помешали узбеки:
«Пусть едут на Родину все «чебуреки»,
И рыбку мою они хором просили,
Немедленно выдворить всех из России,
Но рыбка опять обратилась ко мне:
«Да ты утопи меня лучше в вине,
Пойми меня правильно, мил человек,
Забыл, что ты сам обрусевший узбек.
Ты лучше свари меня или изжарь,
Но я хоть и рыбка – всё ж Божия тварь.
Нельзя мне идти против кровной родни,
Ведь я не с Амура, а с Аму-Дарьи».
Такой вот меж нами прошел диалог,
Повергла всех рыбка волшебная в шок.
Глаза распахнув и разинувши рот,
Смотрели и слушали, как анекдот.
И рыбок до ручки судьба довела,
Я вспомнил ансамбль Фаруха «Ялла»:
«Скажи караванщик, а где же вода?»
Летать не умеют морские суда
Как рыбка с Арала попала сюда?
– По бурному морю с названьем «Беда»..
Жила я в богатой красивой стране,
Не миф и не сказка, а рай на земле,
Оазис в песках, судоходные реки,
Которыми очень гордились узбеки,
Вливались в великий и гордый Арал.
Собой Кызыл-кумы Арал омывал,
Вдоль рек простирались сады, тугаи,
Как лебеди, шли по воде корабли,
Там рыбу буквально руками ловили,
Счастливые аисты гнёзда там вили.
Над гордой вершиной парили орлы,
Курлыкали, клином летя, журавли.
Там дикие звери и птицы дружили,
И люди в согласье с природою жили.
Там птицей себя ощущал человек.
Свобода – беда, как на голову снег,
Которую нам поднесли демократы,
(Хватайте горстями, гребите лопатой),
Свои коррективы нам в жизнь принесла,
Пришла, превратив человека в осла.
Природе от горя рыдать уже нечем,
Ведь так умудрилась её покалечить.
Затянуты илом две мощных реки,
Лишь тонкою змейкой текут ручейки.
Два шрама на теле несчастной земли,
В песках, как на рейде, стоят корабли
За сто километром вдали от воды.
Неужто когда-то цвели здесь сады?
Неужто здесь было огромное море?
Осталась лишь лужа народного горя,
Солёные слёзы великой страны,
Огромной, богатой страны без казны.