Александр Кованов - Завтра будет!

пожелать вам здоровья и света,
и любви, и покоя в семье.
И… (спасибо профкому за это) —
что сегодня доверено мне

вас поздравить с весной долгожданной,
что пытается снег побороть.
И, конечно, с любовью желанной,
для которой вас создал Господь.

Завтра будет!.. Я спрашивал Бога.
Он ответил: «Не бойся. Живи!
Будет всё тебе – хлеб и подмога,
если всё по любви… По любви…

Завтра будет!.. И вешние воды
речке крикнут: «А, ну-ка, лови!»
И появятся первые всходы,
если всё по любви… По любви…

Завтра будет!.. Знакомые птицы
будут гнёзда на веточках вить.
И светлее покажутся лица,
если всё по любви… По любви.

Завтра будет!.. Покажется странным
мой народ… Он, без клятв на крови,
от небесной откажется манны,
если всё по любви… По любви…

…И, конечно же, это не наша вина,
что не можем от смерти родных уберечь.
Повторяем в молитвах мы их имена
и надеемся в памяти долго беречь

голоса и улыбки, слова и дела…
Дни рождения помним, как будто они
просто вышли на время, забрав со стола
корку хлеба и соль, и ушедшие дни.

Мы за это себя бесконечно виним.
Но ушедшие в этом нас не обвинят.
Телефоны родных, не стирая, храним
и по-детски надеемся: «Вдруг, позвонят?»

Укрывало весну покрывало,
нарушая естественный круг.
…И нечаянно саваном стало
для Ахматовой Аннушки, вдруг.

В Домодедово снег белый-белый,
но для Анны совсем неродной.
Надо ехать… Ну, что же поделать?
Надо ехать… Конечно, домой!

Вот… По белому-белому снегу
в Комарово цепочка следов.
То ли мир обрела, то ли негу
вдалеке от больших городов?

И сегодня, всё так же привычно,
белизна расстелилась окрест.
…Со стихами листочек обычный
приколол кто-то Анне на крест…

Так было… Он выдохнул небо
и выпал на землю водой.
Росточками первого хлеба
взошёл над вселенской бедой.

Так было… Его отрицали.
Он Сына отправил… Его
безжалостно люди распяли.
Что дальше? Увы, ни-че-го…

Что будет? Увы, не проверишь…
Но рвётся последняя нить
покуда нам хлеба и зрелищ
хватает на то, чтобы жить.

Кулаки – в кровь.
Рассекли бровь.
И… слеза, вдруг.
Не скули, друг!

Упадёшь – встань!
Преступи грань,
где твой дух пуст.
Или ты трус?!

Если ты прав —
прояви нрав:
бей в ответ. В бровь!
И пусти кровь.

Подавив стон,
сам не стань злом.
Ты не бей, брат,
тех, кто сам слаб.

Защитит Бог
если ты смог
победить страх…
Побежит враг.

Для детей нерождённых
и ушедших безвременно
наши папы и мамы
будут няньками там,
где стирается грань
с ощущения времени,
где смеётся рассвет
лопоухим щенкам.

Мы без них сиротеем.
Пустеет, как улица,
это место в душе,
где они ещё тут.
Где они так светлы,
словно солнце не хмурится,
где живые цветы
на полянах растут.

Пилами острыми
вдоль Белоострова
режут живые леса.
Больно берёзонькам.
Катятся слёзоньки.
Кажется это роса.

Люди ли? Нелюди
пилят неделями,
сеют вселенское зло.
Падают сосенки
в новенькой просеке,
лес превращая в бабло.

Привычно сердобольному народу —
на беды по копейке собирать.
Один процент с российских сверхдоходов —
и дети перестанут умирать.

Не гуди, не гуди так надрывно,
Христа ради отлитая медь.
Время речкой течёт непрерывно.
Остаётся прожить ещё треть.

Сколько ладан не сыпать в кадило —
жажда жизни гораздо сильней,
если вместе с единственной, милой
перелистывать книжечку дней

и отыскивать свет на страницах,
и дописывать строки свои.
…Жизни треть… Как история в лицах
о земной негасимой любви…