Ирина Коробейникова - Русская душа. Поэзия

Среди белых стен простоял,
Нитью белый день просиял.
Так как холод мне не оставил сил,
То я кровь свою на песок сменил.

Я почти ослеп, проклиная боль,
Но узнал про то, что предел суть ноль.
И узнал про всех, кому близок срок:
Из меня в меня побежал песок.

Я увидел ложь, что растёт в словах,
И один лишь стук, что гудит в часах
Извратить, солгать не способен он:
Первошум конца, неизбывный стон.

Я наполнил дом стрекотаньем спиц,
Покосил траву и прогнал всех птиц,
И ночами я на асфальте спал,
Тихий стук часов как стихи звучал:

«Как падёт слеза на земную твердь,
То узнаешь ты, что такое смерть.
Как раздастся смех, серебром звеня,
То узнаешь ту, что убьет тебя”.

Руки к рукам, без слов
Гаснет закат, суров,
Алым блестит река
Гладью, издалека.

Рвётся звук, времени зыбь
Спала. Судьбы изгиб
Виден яснее и ближе,
Прошлое кажется лишним.

Листья зашепчут вдруг
Лица друзей, подруг,
Память напомнит мне
Заводь в стремнине дней.

Полем станет она
Зрелых колосьев полна,
(Их прорастит одна
Нашей любви весна.)

Колос к колосу льнёт,
Мойры ведут свой счёт;
С нитью нить заплелась
Боже, помни о нас!

Когда иссякнет родник,
Вечностью станет миг,
В поле моя душа,
Платьицем белым шурша,
Девочкой станет опять,
Будет тебя звонко звать.

Я буду рядом с тобой,
Даже за алой рекой.
Все ближе гул пустоты.
Знай, не бойся и ты.

Расскажи мне все, я пойму.
Я до первого трамвая приду
По городу, туману, по мосту,
По паркету и тебя обниму.

Восхищает счастье тишину.
Говори, не таи, как есть
Без партитуры, не велика честь,
Слова оброни во всю глубину.

Прости, я забыл что спал,
Как ручей холодом скован.
Менялись лица над покровом
без узоров —
Я так давно не рисовал.

Я забуду серые сны,
Неустроенность, чужую мебель.
К твоему голосу тянусь, как стебель
Тянется к предчувствию весны.

День определился с погодой,
Разложив со святой простотой
В осеннем тлеющим свете —
Молот тысячи солнц на излёте —
Тени ветвей на асфальте горой.

Констанц встал на границе —
Короля и священника держит блудница —
Там Габсбурги выбрали не ту лошадь
(В эстафете к римскому папству),
Выкроив в скалах площадь
С синдромом недостатка пространства.

Туда, как горцы от Александра,
Бегут от налогов вдоль меандра
Альпийских рек, ссудив на север
Южное возрождение, отмерив,
Застыв по музейным помещеньям
Превосходством медиума над сообщением.

История делит себя на страницы,
Бесстрастно, стирая границу
Между гравюрой и стигматом;
И только память неделима, как атом.

Подруга-Зима, через чертовы выси
Посмотри на меня, очень жду твоих писем.
Мертвый сумрачный снег и дождей покрывало
Уравняет всё то, что разлукою стало.

Ты летела сквозь ночь, проводами играя.
Люди кутали руки, по домам убегая.
В трафарете дорог солнце вычертит крыши:
Блеклый утренний дождь и рассвет еле дышит.

Я не знаю тебя, но забуду едва ли
Черный пепел ворон и застывшие дали.
Ты сегодня придешь, все соседи сбежали;
Отключу телефон, чтобы нам не мешали.

Я держу твои пальцы, глажу бледные руки;
Талым снегом течет ожиданье разлуки.
Луч заката тебя от меня отрывает,
И ночное метро все секреты скрывает

Ты ушла, и ничто меня не переклеит —
Пусть листов голыдьбу тетка осень развеет:
Лес весны и тепла ждать не перестанет,
А я закрою глаза и мотив петь устанет.