Владимир Мавродиев - Красный лист

В катере малом мы, как в колыбели.
Катеру завтра – в затон до апреля:
кашляют поршни, насквозь просквозило,
ходка последняя, кончились силы –
только он вида нам не подаёт,
тащит ноябрь за собою, как плот.
Тащит, бокаст, старомоден немножко –
«МО» на борту, ну а ласково – «мошка»…

Мимо – коса, без лодчонок, пустая…
Мимо – залив, где тревожится стая.
Мимо – в дымках, как в платках, деревушки,
мимо – воро́ны, предзимья пастушки…

…Странные нынче в природе порядки.
В детстве – у каждой тропы куропатки.
Стоптаны тропки… Но, бог мой, как в сказке, –
там, где протоки замаяны в ряске,
где измесили машинами берег, –
стая весною слетает на ерик!..
Нам бы о том призадуматься надо:
что за нисходит награда, отрада?
Там, где изломаны ивушек руки, –
стая, как совесть, белеет в округе…
…День до отлёта, ледок на песке.
Что за судьбина в чужом далеке?
Что там, на склоне дороги неблизкой:
пёрышки холить в теплыни кенийской?
Если ж – на мёрзлые камни, на дно… –
в памяти нашей им жить всё равно.

Века вулкан… Но сквозь пепел и тучи
чистый к земле пробивается лучик –
лебеди снятся. Природа мудра:
кинула горстку красы и добра.
Чтоб ощутить нам хоть малость вины.
Чтобы душа дожила до весны.

Умолкшие деревья,
осенняя вода.
Прощальное горенье
кленового листа.

Сутулят молча плечи
высокие дома.
Наверно, станет легче,
когда придёт зима.

Зачем же мы, нахмурясь,
опять глядим туда,
где жёлтой обернулась
зелёная звезда?

Зачем теплыни просит,
предзимьем дорожа,
не отпуская осень,
притихшая душа?

Ведь белыми ночами
растают, словно дым,
все старые печали
под снегом молодым.

Да, видно, всё не просто,
попробуй разберись…
Да всё не оторвётся
от сердца красный лист.

Сникает, угибается трава
белесым утром на просторах поймы.
Октябрь, снова встретились с тобой мы,
скажи и мне прощальные слова.

Листок багряный тихо урони,
ведь хоть один листок, он мой по праву.
Октябрь! – золотая переправа
из дней прекрасных в сумрачные дни.

В лесу туман упруг, как спелый груздь,
бредут ко мне здесь запахи земные.
И не нужны красо́ты мне иные,
когда душою в пойму окунусь.

И там, где, чуть касаясь рос рассветных,
как сердце леса – озера овал,
не просто листья опадают с веток –
летят ко мне багряные слова…

Ноябрьский лес сияет наготой.
Отплакал ясень, присмирели ивы.
И сохлых трав медлительный настой
во власти неминуемой отлива.