Михаил Зайцев - И вчера, и сейчас

По невидимому следу
Деда, прадеда, отца
Я иду по белу свету,
Глаз не пряча и лица.

Вот и стал я нынче дедом,
И мечта моя проста:
Пусть за мной шагают следом
Сын, и внук, и прапрапра…

Поднимаю постепенно
Пласт слежавшегося сена.

Как пружину, на весу,
Поднатужившись, несу.

Лязг стоит. Среди машин
Сам себе кажусь большим.

У скирды вповал кладу.
Снова маленький иду.

Среди забытых слов одни
Меня волнуют ежечасно:
И – «исполать!», и «искони!».
О, как звучат они прекрасно!

Любуюсь ими и горжусь,
Что с ними жить вольней, согласней.
А если к ним «Россия, Русь» —
Они звучат еще прекрасней!

По дымчатой, прелой земле,
Очнувшись от зимнего сна,
Ползет муравей навеселе
С былиночкой от листа.

Хоть ноша его нелегка —
Своя ведь не тянет плеч,
Но у сырого стожка
Можно вздремнуть прилечь.

И дальше отправиться в путь
До дому, под старый пень,
А там уж с крылечка взглянуть
На первый весенний день.

Вечор водой озерною
На цыпочках иду,
И гладь ее узорную
Легко рукой веду.

И под закатом розовым
Шаги тихонько длю,
И луч небесный озером
До бережка гоню.

С ладошки на ладошку,
Бессвязно бормоча,
Катаю я картошку —
Жжет пальцы, горяча!

Становится блестящей,
Как бильярдный шар.
От корочки хрустящей
Ударит в ноздри пар!

Кусну чуток от кромки,
И по зубам кольнет —
Аж дух захватит! – ломкий
Огонь, как будто лед!

…Остывшую немножко
Глотаю не спеша.
Совсем не та картошка,
А та была – душа!

С необозримой вышины
Струится свет.
Как на приколе,
Стоит береза у стены,
Глядит на вспаханное поле.

Там – над откинутым пластом,
Над перевернутою тишью —
Легко с березовым листом
Играет ветер. Кошка – с мышью!

…Мать вновь выходит на порог,
Из-под руки глядит в печали
На оторвавшийся листок,
На поле, вдаль и – дальше дали.

На берегу костер
У самой кромки бора
Ткет сказочный ковер
С загадочным узором.

И быстрая вода
По прихоти движенья
Уносит в никуда
Слепое отраженье.

Но сник костер, и мрак
Окутал бор и реку,
И не найти никак
Дорогу человеку.

В отчаянье, слезах
Окинул небо взором,
В далеких небесах
Узрев ковер с узором.

Он руки распростер
С надеждой и укором —
Небесный сник костер
С загадочным узором.

На небе, на земле
Темно и жутко стало.
И лишь душа во мгле
Лучинушкой мерцала.

Разгонять тоску и скуку
Внуки бабушке родной
Подарили в праздник куклу
С речью умной, заводной.

И – разъехались. Старушка
У окна весь день грустит.
Рядом с ней сидит игрушка
И о внуках говорит.

– О чем ты хлопочешь,
Речная вода,
Ведь ты не вернешься
Сюда никогда.
По счету большому —
Напрасен твой труд…

– Гляди: мои дети
За мною бегут!

Крупчатый снег искрится.
По склону вниз бегу.
Мерещится: жар-птицы
Купаются в снегу.

Летят над белым снегом
И на меня глядят.
Глаза зажмурю – светом
Через меня летят!

Устала ночь листать
Снов разноцветных книжку,
По буквочкам вприпрыжку
Ковер обмана стлать —
Сулить и обещать,
Глядеть в глаза и лица,
Наказывать, прощать,
Винить, самой виниться.
Устала всуе лгать
И пожимать плечами:
Уже, мол, не догнать
Слетевших обещаний
И всех, мол, не простить…
Под утро у порожка
Начнет сама просить
Дать ей поспать немножко.

Это кони пасутся на диком лугу,
В росных травах по холку купаясь.
Это женщина милая в душном стогу
Спит в чем мать родила, улыбаясь.