Михаил Зайцев - И вчера, и сейчас

А за мной бежит любовь,
Эхом-смехом льется:
«Мне-то люб из вас любой!»
И – опять смеется.

Смотреть с любовью в небеса
На божью благодать,
Шагать полями и овса
Рукою гладить гладь.
И принимать душою свет,
И видеть далеко.
И по ступенькам зим и лет
Шагать светло, легко.
И восходить на небеса,
И взгляд с них устремлять
На землю, полюшко овса,
На божью благодать.

Чудно в желто-зеленом
Дачно-осеннем раю
Быть молодым, влюбленным
В милую землю свою.

Сердцем без сожаленья
Слышу корней и крон
Легкое удаленье
В неощутимый сон.

Смирно отходит ветка
В зимнее волшебство.
Где-то на уровне света
Чувствую с ней родство.

Вьется вдоль дороги
Тропка, словно жгут.
И по тропке ноги
Радостно идут.

Хоть она длиннее
Большака-пути,
Но по ней милее
Ноженькам идти.

Тупо насупилась птица,
Голову клонит свою.
Что ей, стареющей, снится
В вечнозеленом краю?

Крылья обвисшие тянет
В сторону быстрой реки.
Блекнет бесчувственно память,
Сизо мутнеют зрачки.

Но – за сплошной пеленою
Речка на солнце бурлит,
Вздыбились травы стеною,
Птица над ними летит!

Едва лишь ото льда
Успев освободиться,
Ожившая вода
Торопится умыться.

Купается, шалит.
Вся в брызгах, как в монистах,
На солнце с любопытством,
Как в зеркало, глядит.

Вдруг в порыве ветра
Колыхнутся травы,
Принагнутым верхом
Зашумят дубравы,

Небо почернеет,
Хлынет с неба тень —
Мигом свечереет
Половинный день.

Где-то с треском, сверком
Глухо громыхнет —
Неба черный беркут
Наземь упадет!

Хлещет дождь по травам,
По реке, стерне,
Пашням и дубравам,
Крыше и стене.

Вновь в порыве грозном
Замахнулся… Стих.
Растянулся возле
Чистых ног моих.

Из небесной выплыло темницы,
Поудобнее уселось в облаках,
И лучи, как бабушкины спицы,
Замелькали в солнцевых руках.

Еще со сном в обнимку,
Но все же наяву
Ступаю на тропинку,
На росную траву.

На камушки ступаю
И, как проводнику,
Я свету уступаю
Дорогу к роднику.

За ним шагаю следом,
Как самый лучший друг.
Необозримым светом
Все залито вокруг.

Вдали вдруг заблистало —
Да это же родник!
Еще светлее стало
На удивленья миг!

Мне видится знакомый сад,
Он по-осеннему листвуется.
Срывает мама виноград
И кистью каждою любуется.

Она задумчива, строга.
Работой доброй увлеченная,
Не замечает, как в стога
Сползает солнце испеченное.

В последнем тающем луче
Над рясной кистью виноградной
Дождинка на ее плече
Горит малюсенькою радугой.

Река себя, как зыбку,
Качает и качает
Ныряющую рыбку
И стайку белых чаек.

И рыбка без испуга
Глядит на стайку чаек,
И все они друг друга
С улыбкой привечают.

Радость моя высока,
Счастье мое велико:
Сыплю из туеска
На клеенку клубнику.

Медленно наклоняю,
В помощь ладонь подставляю,
Чтобы бочок не поранить
Самой румяной крайней.

Все, высыпаясь, подряд
Прямо в глаза мне глядят!

Я слышу, я вижу: в чужие края,
Скользя по обветренным сходням,
Уходит наивная вера моя,
Уже безвозвратно уходит.

Но даже и там, в запредельном краю,
Во мраке забывчивом с грустью,
Приметив наивную веру свою,
До самой земли поклонюсь ей…

Дерево упало – стало больше света!
Только ветер взвился, ветви шевеля.
Поглядел направо – вертится планета,
Влево глянул —крутится матушка-земля.