Михаил Зайцев - Дорогие сердцу лица

Даль светла. Туман придавлен
Синью, чистой высотой.
Остужает ноги давний
Неоглядный травостой.
Никого. Лишь свет глубокий
Протекает в синеве.
Лишь колодец одинокий,
Затерявшийся в траве.
Подойду к колодцу: гравий
Скрипнет, стукнет под ногой.
И со дна колодца глянет
Кто-то близкий и чужой.

Чешуею изливая
Чудный свет до потолка,
Бьется рыбка золотая
Да в руках не дурака.
Мог дурак сказать: «А тыґ мне…»,
Ну а умный, он усек:
Все, что даст, – потом отымет,
Лучше рыбку на крючок,
В чугунок погорячее!
И ушица – будь здоров!
…Много умных по Росее,
Маловато дураков!

Едва лишь ото льда
Успев освободиться,
Ожившая вода
Торопится умыться.

Купается, шалит.
Вся в брызгах, как в монистах,
На солнце с любопытством,
Как в зеркало, глядит.

– И море, и ветры подвластны тебе,
Послушно бессчетное стадо.
Любил, удивлял, забывался в труде…
Так что же еще тебе надо?!

– Не знаю… Но стены, но эти углы
Сдавили, как спицы ступицу.
Вот – свет! В нем хочу раствориться!
Вот – мгла! Стать дыханием мглы!

Он вернется в воскресную небыль!
Заждалась ты у края земли.
И семь радуг раскинутся в небе!
И семь звезд воссияют вдали!

…И узрит его всякое око!..
Он к тебе подойдет не спеша.
Скажет слово – как с ним одиноко!
Улыбнется – заплачет душа…

Вдруг в порыве ветра
Колыхнутся травы,
Принагнутым верхом
Зашумят дубравы,

Небо почернеет,
Хлынет с неба тень —
Мигом свечереет
Половинный день.

Где-то с треском, сверком
Глухо громыхнет —
Неба черный беркут
Наземь упадет!

Хлещет дождь по травам,
По реке, стерне,
Пашням и дубравам,
Крыше и стене.

Вновь в порыве грозном
Замахнулся… Стих.
Растянулся возле
Чистых ног моих.

Из небесной выплыло темницы,
Поудобнее уселось в облаках,
И лучи, как бабушкины спицы,
Замелькали в солнцевых руках.

Давай присядем, посидим
У краешка стола.
И в телевизор поглядим
На всякие дела.
Что говорить, когда в стране
Все разом говорят
И города, как на войне,
Горят, горят, горят.
А стайка ушлых удальцов
Спешит наверх скорей!
А дети русских – без отцов
Растут, без матерей.
Афган. Чечня. И передел
Такой большой страны,
Что, постарев и поредев,
Пошли на убыль мы.
Нам жить с улыбкой – не судьба
И неуместен смех,
Коль все народы – за себя,
А русские – за всех.

Сбилась с дороги моя страна.
В этом и горе мое и вина.
Не защитил я державу собой,
Начисто сдал неприятелю бой.
Нб поле бранном забыто стою,
Нет мне прощения в этом бою.
Мало сказать – за державу обидно,
Мне перед ней, как и матерью, стыдно.
Стыд этот горше обиды любой.
Не защитил я державу собой.

Дальше куда нам течь,
Если слаба Отчизна,
Если слова и числа
Стали тупы, как меч.

Дальше куда нам течь,
Если уже не можем
Даже с тобою, Боже,
Русскую речь сберечь.

Дальше куда нам течь…

Деревня как деревня:
Хаты и дома.
В голове крестьянина —
Свет и кутерьма.

Есть шутник в деревне,
Спорщик и пророк,
Есть волшебный камень,
Что у трех дорог.

Только что случилось,
Что произошло —
Почему сбежалось
В пригоршню село?

Шутника спросил я —
Промолчал шутник
И впервые в жизни
Головой поник.

Я спросил у спорщика —
Спорить он не стал,
Мигом притворился,
Будто бы устал.

Я спросил пророка —
Посмотрел пророк
На волшебный камень,
Что у трех дорог,
Посмотрел, подумал,
Скрылся, не простясь.

По селу пошел я.
Шумно веселясь,

Пел шутник частушки
И дудел в рожок.
Спорщик спорил с кем-то.
И молчал – пророк.