Михаил Зайцев - Дорогие сердцу лица

Ветер торопит меня,
Мгла подступившая манит —
Плавно плывет ладья
В срок свой с Хароном в тумане.

Что ж, похлебали щей —
Время пришло поститься.
Это в порядке вещей —
К вечности лбом прислониться.

Занесено весло
Мрачным Хароном в привете…
Господи, как же светло
Было на э…том свете!

Ветер откинулся на спину, держит в зубах травинку,
Смотрит на мир вечерний, на землю и небеса,
Где он бывал не однажды,
и сейчас залетел на побывку,
Где со своей душою соизмерял чудеса.

Как он любил потолкаться между людьми и Богом,
Как он любил подслушивать их непростой разговор.
Люди с мольбой во взгляде Бога просили о многом,
Но чего Бог хотел от них, он не узнал до сих пор.

Вьется вдоль дороги
Тропка, словно жгут.
И по тропке ноги
Радостно идут.

Хоть она длиннее
Большака-пути,
Но по ней милее
Ноженькам идти.

Вот и вечер. Потемнели дали,
И деревья двинулись с бугра.
Хмурые, столпились у костра,
Будто человека не видали.

Не заметил, как замолкла птица,
Но, надвинув кепку до бровей,
Чувствовал, что птичий взгляд струится,
Настороженный из-за ветвей.

…Вот и утро! Посветлели дали.
И дорога вышла из тени.
Листья с ребятней залепетали.
Засверкали лысинами пни.

И смеялась речка, и журчала.
Пела птица в солнечном лесу.
Короб счастья мне наобещала!
Как его до дому донесу?!

За ручьем бежит ручей,
Тараторят, споря,
Кто из них светлей, ловчей,
Кто – любимец моря.

А за ними я бегу,
Повторяю им же:
Все понять я не могу,
Кто из вас мне ближе?!

А за мной бежит любовь,
Эхом-смехом льется:
«Мне-то люб из вас любой!»
И – опять смеется.

И плеск воды речной
Понятен мне, как слово
Из книжки записной
Далекого былого.

И новая волна,
Как новая страница,
Напомнит имена —
Родные сердцу лица!

Но вдруг она замрет
И гладь засеребрится —
Природа запоет!
Твое лицо – сквозь лица!

Я знаю, ты спишь в саду.
Я знаю, что ты не спишь.
Я знаю, что я приду
К тебе, лишь опустится тишь
На дачный поселок. И свет
Потушит на тусклом столбе
Всевидящий сторож, и след
Растает его в темноте.
Я в сад прошмыгну как мышь.
Увижу: навстречу мне
В чем мать родила летишь
На белой своей простыне.

И была у Вани баня,
Веничек березовый!
Выходил из бани Ваня,
Словно солнце, розовый.

Светлой банею слыла,
Хоть по-черному была.

Ох и парилось Ивану —
Раскалялись голыши!
Но купили Ване ванну.
Мойся, Ваня, от души!

Жизнь пошла – сплошная ванна!
Сверху – блеск, на сердце – муть.
Выходил из ванны Ваня
На балкончик отдохнуть.

Безразлично вниз глядел —
Даже чаю не хотел…

Осень, осень
Между сосен,
Словно желтый дым, клубится,
Грибникам смущает лица.

Только сосны,
Словно сестры,
Зеленят вокруг бугры,
И их косы, словно косы,
Так игольчато остры.

Но поднимешь эти косы,
И ужалят в руку осы.
Вскрикнешь, ахнешь, как ребенок:
– Вот где спрятался опенок!

Те летуче-расписные
Поднебесные слова,
Для тебя они – живые?
Ты для этих слов – жива?

…Губы жаркие, хмельные
Тайно прячешь в кружева.
Шепчешь радостно-земные
И бессмертные слова!

Тупо насупилась птица,
Голову клонит свою.
Что ей, стареющей, снится
В вечнозеленом краю?

Крылья обвисшие тянет
В сторону быстрой реки.
Блекнет бесчувственно память,
Сизо мутнеют зрачки.

Но – за сплошной пеленою
Речка на солнце бурлит,
Вздыбились травы стеною,
Птица над ними летит!