2019
Жарить картоху на певчем огне,
Пить молоко на нежнейшем легато [9] Легато – (ит.) музы кально-связное исполнение мелодии.
–
Вдруг, аки чудо, в стаканах – стаккато [10] Стаккато – (ит.) музыкально-отрывистое исполнение мелодии.
–
Киндзмараули и песнь наравне!
Музе ж пристало в пиано [11] Пиано – (ит.) музыкально-тихое, негромкое исполнение мелодии.
– вине
Виться и в таловой млеть купине:
Ах, прикорнуть на её локотке,
Ах, убаюкаться в нотном платке
Под благодвиженье вод на Оке!..
Будьте ж заздравны, порадки [12] Порадки – наивные радости (авт. неологизм).
раската –
Музыка памяти и жития,
Где веселюсь не последняя я!
2019
О родине, о доме – лучшем самом! –
Не позабыть: там светит свет живой,
И молод мамин голос зазывной,
И стены детской столь любимы мной,
Что не побелкой пахнут, а бальзамом,
А улица, влекущая домой,
И ныне умещается во взгляде –
От солнышка до вынянченных глин…
Ужо цветёт во встречном палисаде
Какой-нибудь хороший бальзамин,
И пялится лучистое оконце
Наивным склом на солнечный закат,
Как будто за день не хватило солнца!
И ветр стучит в калитку нараскат.
Сиротский стук не слышать невозможно –
Так древен он, так жалостно-тосклив…
Но где же пёс в тревоге заполошной,
Где летный дед с щербатой миской слив?
В зелёных снах кирпичная дорожка –
Трава, трава без проблеска цветка,
А припозднись хозяин на немножко,
Ушёл бы дом с разгульного свистка.
Но вон, гляжу, кудрявится картошка
Вкруг погреба и птичьего кутка,
Висят рябые тряпки на заборе –
С нужды, поди, не взыскивает тать…
Пожалуй, поздно плакать о разоре
Земли – и рано вечность призывать.
Жива ведь Русь от веку и доныне,
Не зря лечу я в праздничном поплине
В домашнюю бальзамовую даль
С мечтою о хорошем бальзамине!
А сей цветок не жалует печаль.
2010
Хвала ржаному караваю
До малых крошечек его!
Я хлеб жую да поживаю
Внутри народа моего.
Навряд какая перенова
Спугнёт задиристость кваска!
А щей святая установа,
Где и картошечка пухова,
Где и капусточка хрустка!..
Хватало б только мисок-ложек,
Лилась бы брага в скобтари, [13] Скобтари – деревянные чашки с двумя ручками-скобками (др. – рус).
Но для житейских переможек
Всего нужнее сухари
И ладны с ними, и привычны
Любые хоженья-труды:
И те, что кротко горемычны,
И те, что водят от беды.
По всей Руси в молебной лести
Сушили хлеб не впопыхах –
И он, что русич, честь по чести
Крепчал при семьях на часах.
От роду вечность озирая
Через обмолвки в букварях,
Я чудом знаю: и до Рая
Русь долетит на сухарях!
2011
На белых холстах долгожданного сына встречала,
Но, муки снося, не от боли – от горя кричала.
Не чуяла рук милосердных, заботливых, древлих,
Не чаяла свету от слёз неизведанно велих,
Когда среди ночи душа на мгновенье прозрела
И страшные виды на скле пустоты разглядела.
В бреду ли, во сне ли, но видела льдистые горы,
В которых скользила она безо всякой опоры
С младенчиком голым у сердца, с младенчиком спящим,
Во зло и добро на руках материнских входящим.
Вдруг, словно из бездны, вползла-накатила лавина
И выбила, вырвала, выкрала млечного сына!..
Рванулась вослед, заметалась во льдах обомлело,
Кричала душа, сотрясалось ознобное тело,
И тихо сказала кому-то сквозь дверь повитуха:
«Авось разродится, коль хватит природного духа…»
Когда же младенец исшёл из жемчужного чрева,
Увидела мать над собою янтарное древо,
А перевязали алмазную нить-пуповину –
Навеки забыла бредовые льды и лавину.
Но странной тревогой с той ночи наполнены очи,
Куда-то глядят, и глядят, и глядят что есть мочи –
Куда?
Все ведь дали давно у судьбы на ладони
Покорно видны с высоты запредельной долони…
Нет, не оставлю я его
На сумрачной равнине,
Где из родимых никого
Не будет и в помине,
Где и чужак не позовёт
На милость и подмогу,
И люба в лентах наотлёт
Не прилетит, не обоймёт,
Не возопит ко Богу –
Явымолю дорогу
Вослед за сыном в русый дом
С вратами без секрета,
С ростками книжиц, со крестом
Листвы на окнах света.
И там – не где-нибудь вовне,
На краешке юдоли! –
Мой милый сын прильнёт ко мне,
А я – к сыновней боли.
Соединившись на века
Родным прощёным взглядом,
Уснём…
И чтоб жила река
Неледяная рядом…
Читать дальше