Виктор Брюховецкий - Белый лебедь

Тени кружат, тиктакают время часы —
Неподкупный бездушный конвой.
И слезится стекло чистой каплей росы,
Да за печкой шуршит домовой.

Что он шарит в потемках – поди, разберись!
Чем пустой набивает карман?..
Перепутались руки и пальцы сплелись,
И глаза застилает туман…

Полдень. Ласточка мается
Вдоль стрехи, вдоль окон.
Солнце набок повалится
И пойдет под уклон.

И поедет, покатится
По стерне, по меже.
Станет щуриться, ластиться,
Глядь, и вечер уже.

Глядь, и звездочка в форточке,
Влажный дым на листах…
Ты придешь в новой кофточке,
Вся в духах и цветах;

Вся в шуршании шелковом.
Не кружись, голова!
А за волоком Волковым
Нынче в пояс трава.

Хмелем диким повитая,
Мыта божьей росой,
Ни копытом не битая,
Ни серпом, ни косой.

Всё проходит в жизни, но не это.
Не зови, не плачь и не жалей…
Ехала околицей карета,
Слушала, как свищет соловей.

В той карете золушка Наталья
Ехала нарядная на бал.
В три колена соловей каналья
Песню загибал и разгибал.

Завивалась песня, развевалась,
Верною дорожкою вела.
И звезда хрустальною казалась,
И луна серебряной была.

Как свеча! Вся в трепете и свете.
Веером развернуты лучи.
Не бывало отродясь на свете
Вот такой серебряной свечи!

При такой – да с принцем! – обвенчаться!
Башмачки росою оросить…
Той дороге быть и не кончаться,
Башмачки вовеки не сносить.

И пошел я гадать к гадалке,
К молодой, еще не жене.
Наигрался с гадалкой в салки,
И сказала гадалка мне:

– Угонял ты меня, старался,
Только знаешь ли, дорогой,
Ты не выиграл – проигрался,
Не бывать тебе с той, с другой.

Жемчуга у нее, рубины,
Гребней золото в волосах,
Только слаще моей малины
Не отыщешь во всех лесах…

Нагадала и угадала.
Я за жизнь на своем пути
Ягод сладких сорвал не мало,
Только слаще не смог найти.

А в том краю царила кутерьма,
Стонала Колыма,
Шумела вьюга…
Когда бы мы не встретили друг друга,
Я б жил как жил и не сошел с ума.

Я столько лет томился и мечтал,
Писал поэмы, сочинял свиданья,
Я сам себя отковывал в металл
И в мыслях возводил такие зданья —

С особыми – и тщаньем и трудом!
Рубил концы, клепал замки железны…
Скажи, и я разрушу этот дом,
И выведу тебя из этой бездны.

С тяжких веток яблоки падают и падают,
Пахнет спелой осенью в поле и в саду.
Падают и падают, падают и радуют,
Водят счастье за руку – не беду.

Утки над озерами взад-вперед мотаются,
Ночью волки серые рыщут по логам,
Ходят гуси по двору – перья осыпаются,
Серые – к распутице, белые – к снегам.

Я перо гусиное лезвием отточенным
Очиню по правилам, как учил поэт,
И строку грядущую я начну отточием
Ровным как по первому снегу лисий след.

И слова закружатся, и мотив завертится…
Выпадает всё-таки в жизни благодать:
Со стихом намаяться, в нем с тобою встретиться
И успеть все яблоки до утра собрать.

Когда я милых дам целую под вино,
И глажу руки их, и трогаю, где можно,
Я думаю, за что судьбою мне дано
Такое на веку…
И снова осторожно
Спускаюсь в тот же рай и наполняю вновь
Сверкающий бокал сверкающим игристым,
И если зрю рисованную бровь,
И голубя, с небес летящего со свистом,
Чтоб ветку мира бросить нам к ногам,
И нашу жизнь наполнить новым светом,
Я говорю спасибо всем богам
За то, что повезло
Родиться в мире этом.

Я, конечно, восстану из пепла…
Только главное в жизни моей,
Чтобы ты от любви не ослепла,
Этой яростной новой твоей.
Для меня это рана и рана!..
Я ладоней касаюсь твоих
И грядущее – как из тумана,
Где не видно тропы для двоих —
Только узкая стежка над краем,
Только зыбкая тень на ветру,
Где трепещет костер, догорая,
И никто не подходит к костру…
Вот такая элегия, лада.
Но когда допишу, допою,
Ты исчезнешь, грядущему рада,
И оставишь меня на краю,
Над обрывом…
Но в памяти снова
Ты мне явишься – память жива! —
И хорошее вымолвишь слово,
И горячие скажешь слова…
– Помнишь? – Помню…
– Ты рада ли? – Рада!..
– Как тебе на другом берегу?