Константин Арбенин - Стихи песен. Зимовье Зверей

Я первый, ты вторая,

Кто принял этот яд.

Судьбу не повторяют,

Забытым не звонят…

Темнело пиво. Самогон крепчал.

Назло врагам на маленьком диване,

Захлёбываясь в собственной нирване,

Я постигал конечность всех начал.

Мы бились лбом в раскрашенные стены,

Отборный бисер разметав икрою.

Мы вышли в звук, мы выдохлись из темы —

И разойдёмся братом и сестрою.

Я первый, ты вторая,

Кто принял этот яд.

Любовь не выбирают,

Любимых не винят.

Родная! Ты помнишь своих героев?

Я здесь, я веду свой незримый бой.

Но рация снова вышла из строя,

И вся надежда – на новую связь с тобой.

Не верь никому – некрологи лживы!

Я не погиб и не сдался в плен!

Здесь мёртвый сезон, но мы всё ещё живы:

На невидимом фронте без перемен.

Родная, мой подвиг почти неизбежен,

Мой мозг под контролем, мой нерв напряжён,

А шифрограммы приходят всё реже,

И только – наложенным платежом.

Есть подозренья, родная, что ночью

Я вслух говорю на чужих языках.

Но кто я и с кем я – не помню точно:

Всё стёрлось, даже линии на руках.

Я помню только тебя, родную,

И наших двух (или трёх?) детей.

Я так скучаю, когда вхолостую

Секс-бомбы падают мне в постель.

Родная, эти мужские игры

Отшибли мне память, хоть застрелись!

Боюсь, что не вспомню ни физика Игрек,

Ни русскую пианистку Икс!

Семнадцать лет – как одно мгновенье,

Когда пули-дуры стучат об висок.

На всякий случай я впал в забвенье

И ампулу с ядом зашил в носок.

Всё это ради тебя, родная!

Но я заявить собираюсь для ТАСС:

Я всё позабыл, но я кое-что знаю!

Скажи это Юстасу – он передаст.

Родная, я всё превозмочь сумею:

Приказано выжить – отвечено «Есть!».

Но военные тайны всё дешевеют,

И скоро мне нечего будет есть.

Весна. А меня не пускают в отпуск

За то, что я съел сверхсекретный пакет!

А в гестапо вахтёр отобрал мой пропуск —

Это значит, обратной дороги нет!

Родная, я весь на грани провала!

На явках – засада! В квартире – завал!

Ещё один срыв – и пиши пропало!..

Но я не тот, за кого себя принимал…

Родная! Alles! С меня довольно!

Архивы – в урны, погоны – с плеч!

Пошлём всё к чертям – и уйдём в подполье

Вдвоём с тобою, как щит и меч!

Я прошу, хоть ненадолго…

Дай мне совет – куда мне идти?

Открой мне глаза, не заслоняй мне свет.

Дай мне совет – пока мы в пути,

Кто заплатит за дым звоном монет?

Слуховое окно, а за ним – чердак…

Кто же знает, что ещё будет со мной!

В этом мире и так, как всегда, всё не так,

Как всегда, бардак и шёпот муз за спиной.

Если некуда идти – иди на свет.

Если нечего ждать – жди перемен.

Если перемен по-прежнему нет,

Значит, встань с колен, встань с колен!

Если нечего скрывать – заметай следы.

Если не во что стрелять – стреляй в тишину.

Если нечего сжигать – поджигай мосты.

А если некуда плыть – то иди ко дну.

Дай мне совет – как быть мне теперь,

Когда эта дверь заперта на обед?

Дай мне совет, мой ласковый зверь,

Мой неласковый май, моё кино, мой секрет.

Только с ноты «до» – и уже не в такт!

Кто же знает, что ещё будет потом!

И я не знаю что, но я знаю как:

Как хотелось бы мне. А там – хоть потоп!

Если нечего читать – читай слова.

Если некогда спать – спи по ночам.

Если по ночам болит голова,

Значит, крепкий чай или – палача.

Если нечего делать – сходи с ума.

Если любишь тень – доживи до дня.

Если нечего терять – теряйся сама.

А если некого звать – позови меня

И дай мне совет…

В тотальной пустоте морских глубин,

Средь пущенных на дно подводных лодок

Я буду вечно – водолаз один,

Затерянный в порту твоих находок.

Мне будет берег сниться по ночам,

Но я забуду радости земные,

Лишь только волны измочалят о причал

Украденные ветром позывные.

На самом дне, хлебая рыбий жир,

Жалея о прохладной твёрдой почве,

Я выплесну в бутыль глоток души

И перешлю его тебе по водной почте.

И поплыву сквозь мутный неуют

По воле волн летучим нидерландцем,

И уходящий на ночь в море солнца спрут

Порвёт мне шланг кривым протуберанцем.

И на безрыбье веря в злой обман,

Я на поверхность выплыву однажды.

И Ледовитый ядовитый океан

Задушит нас морским узлом солёной жажды.

А там, внутри, средь айсбергов и льдин,