Вновь без слов, но близка и понятна вполне,
Как смычком по натянутым струнам.
Только струны не где-то. Эти струны во мне.
Я – раздета опять и разута.
И боюсь открывать слишком быстро глаза
И, зародышем лёжа в постели,
Ощущаю ненужным ребёнком себя
В чьём-то, болью измотанном, теле…
Посвящается всем маленьким городам России и людям, которые никогда не видели моря.
Простуженный город усталые веки разнял,
Опять он не выспался, чёртова эта подагра!
На миг лишь забылся, но как наяву увидал
Не этим уродцем себя, а красавицей Ялтой.
Тенистые улочки, парки прекрасных дворцов,
Один из которых повис на обрыве опасном,
Там можно поужинать, слушая музыку волн,
Что шепчутся с ветром, ласкаясь об острые скалы.
Там с севера горы её защищают грядой,
А в климате тёплом платаны всегда зеленеют,
И тёплое море пленяет своей красотой,
Сливаясь в восторге с безбрежностью южного неба.
Там звёзды с Ай-Петри достать можно просто рукой,
Луны бриллианты на море рисуют дорожки,
И манит к себе по канатной дороге Мисхор,
Массандра с Ливадией и гордые парки Фороса.
Забытый богами, затерянный в страшной глуши,
Охрип он совсем, обивая у бога пороги,
Свой век доживал и уже никуда не спешил
И даже со злою судьбою своею не спорил.
Но, как-то случайно подслушав один разговор,
Он грезил ночами далёкой прекрасною Ялтой,
Мечтая при этом, что в жизни какой-то другой
Судьба обязательно эту ошибку исправит…
Не ангелы мы все.
Не короли.
Мы – просто люди,
подданные неба
и этой щедрой
ласковой земли,
где вдоволь молока и хлеба.
Что нам делить?
Краюха пополам
ломается легко.
Воды в избытке.
И воздух сладок
и даётся даром нам
в придачу к звёздам —
гордым и великим.
Всё по уму,
продумано до крох,
чтоб человек здесь жил
в добре и в счастье.
Но нет покоя никому с тех пор,
и зря позволил сына бог распять нам…
Привой райского яблока
(Перевод с болгарского стихотворения Розы Бояновой)
«Не надо есть незрелых яблок с дерева», —
Как слово божье в книге Бытия
Звучал его совет. И я поверила,
Что с ним в раю могла бы быть и я.
В его волшебной сказке, мне обещанной,
Меня носил он нежно на руках
И строил замок для любимой женщины
На зыбких, утекающих песках.
Устал. В руках ослабших и натруженных
Уже не скрыть предательскую дрожь.
Меж пальцев проскользнула я жемчужиной.
Мираж растаял облаком… Ну что ж,
Придётся мне самой сценарий сказочный
Писать для пьесы под названьем «Жизнь».
А в жизни – в ней не всё светло и празднично.
Там много есть такого, что держись.
Там можно встретить нищету духовную,
Стать пищей жадным до «голодных игр»,
Когда вершат суды над невиновными,
Где в клетке заяц, а на воле – тигр…
А он нашёл в лесу ранетку дикую,
Плоды которой лишь на уксус шли.
На ствол её, увитый повиликою,
Вживил привой, чтоб яблоки росли.
Они созрели и налились соками,
Оранжевые, как любви закат,
Готовые упасть и стать осколками,
Как сто сердец, что на снегу лежат.
Тогда я и рискнула их попробовать.
О! Этот вкус ошеломил меня:
Смесь сладкой муки, страсти и особого
Оттенка грусти по ушедшим дням.
Нет, на меня не снизошло познание.
Но это был забытый вкус любви
Той, изначальной. Горький вкус изгнания
Из рая. Он сказал: «Теперь – живи»…
Как холодно. До дрожи стынут пальцы.
Зачем-то их сжимаю в кулаки…
На небе тучи – вечные скитальцы —
Сегодня почернели от тоски.
Такой вот день. Хандра и непогода.
Не слышно птиц. Наверное, к грозе.
И ветер обрывает мимоходом
Страницы кем-то брошенных газет.
Пустынно. Обезлюдели аллеи.
Все спрятались в предчувствии дождя
В местах, где веселее и теплее…
И я пойду немного погодя.
Ещё чуть-чуть поговорю с тобою.
И всё, домой… А дома – тишина.
Лишь ходики на выцветших обоях
Стучат: одна-одна-одна-одна…
Читать дальше