Коллектив авторов - В начале – муравей. Поэты Литвы в переводах Георгия Ефремова

Она: святой небесный пух
И акварельное дрожанье,
А у меня – спиртовый дух,
И черти (или каторжане).

Она… Она совсем не та —
Не Маргарита, но блондинка.
Невинность, нежность, чистота.
Несовременность поединка.

Живу с газетой. Например:
С Богемией, учётной ставкой,
Трухой сценических премьер,
Самоубийственной удавкой.

Её глаза глядят с полос,
Из нонпарели и петита.
И смех её – белей волос…
Блондинка – но не Маргарита [1] Героиня Гётевского «Фауста». .

Ни валко, ни шатко
Служа колесу и прогрессу,
Пунцовая шапка
Выходит навстречу экспрессу.

Весь в месиве снега и дыма,
Немыслимый скорый
Проносится мимо
Хрипящей искрящейся сворой.

Начальник, бедней погорельца,
Взирает, нахохливши плечи, —
На два эти рельса,
На злые железные плети.

Не надо провидца, —
Вся жизнь улетает в безвестье.
И в небе кривится
Луна и ветвится созвездье.

С пустого перрона
Посмотришь: ни жарко, ни зябко.
Фонарный желток. И ворона.
Пунцовая шапка.

Не строю, не вершу великие дела, —
Сижу, а надо мной акация бела,

И ветер облачный в её ветвях ютится,
И вьёт своё гнездо щебечущая птица,

И есть мелодия древесной той тиши:
Прислушивайся к ней и на песке пиши.

Я дудочку беру и песню подбираю,
Играю ветру в тон, и дереву, и краю,

И облако звучит – окраски неземной —
Над песенным холмом, акацией и мной.

Дождь на стеклянных тонких ножках
Бежит по саду, тяжелея.
Вся влага – в лепестковых плошках.
Восторженно хрустит аллея.

Над рощей старая берёза
Развесила дырявый купол,
И над водой пучки рогоза
Торчат безрадостнее пугал.

Гром с каждым разом говорливей,
И молнии уже не в ножнах.
По всей вселенной скачет ливень
На тоненьких стеклянных ножках.

Мы слышим в ночи беспредельной,
Как плачет колодезный ворот,
И этой тоске журавельной
Сердца негасимые вторят.

Вдали разорённой Европы
Мы гарь мировую вбираем.
Но наши просёлки и тропы
Мерцают утерянным раем.

Он с нами повсюду: в Канаде
И в южной хмельной серенаде,
В Каире, в золе и во зле,
В Бомбее, Сиднее, Гранаде,
Везде – на земле и в земле.

Механический ангел – не слишком трудная должность:
Молнии направлять, разживаться вином и хлебом,
Глядеть за окно, где пожар перебегает по стенам,
Беседовать с лампами о былых временах.

Механический ангел – не слишком трудная должность:
Раз в столетье подбрасывать пищу химерам на башне,
Двигаться медленно, чтобы металл не звякал,
Озябшие кариатиды укутывать мглой.

Механический ангел – не слишком трудная должность:
Двери замкнуть, не впускать в помещения Гибель,
А если войдёт, указать на спящего брата,
Пусть убедится: души за ним нет.

Апельсины и глицинии,
Слёзы южные – лимоны.
Нескончаемые линии,
Неумолчные пилоны.

Время древнее, укромное.
Смерть живую воду пьёт.
Сердце Божие огромное
С неба скатится вот-вот.

На опушке тени веские —
Только шорох, только скрип.
В море облака ловецкие
Рады переплясу рыб.

Кубок подняла Лукреция,
Так наивна и невинна!
И язычница Венеция
Ждёт пророчества – дельфина.