Николай Якушев - Пережитых годов этажи

И темною, влажною ночью
(наверно, их ветер принес),
как пчелы – мохнатые почки
обсядут лозинки берез.

Чтоб позже, в один из рассветов,
для нас неприметно, тайком,
подняться с насиженных веток
зеленым, крылатым листком.

Тогда в перелесках знакомых
приходит бродяжничать срок,
как рифму – по тем же законам —
отыскивать первый цветок.

Смотреть, как горит, не сгорая,
заря над простором лесным,
как листья налились до края
зеленою кровью весны.

Чернила – не кровь,
а строка – не душа,
но есть исключительный случай,
когда замираешь,
почти не дыша,
в предчувствии редких созвучий.
В такую минуту,
над словом склонясь
в сплошном отрицанье покоя,
поймешь ты,
что с временем держится связь
одной, неизбежной строкою.

Когда эту строчку ты всё же настиг,
и ей уже некуда деться,
то трудно понять,
где кончается стих
и где начинается сердце.

Жухлый лист с оголенной крушины
в коченеющих пальцах зажав,
ты увидишь – дожди потушили
беспокойный осенний пожар.

И не то чтобы грусть или жалость —
не могу равнодушно смотреть,
как к садовой решетке прижалась
палых листьев холодная медь.

Это всё, что осталось от лета,
зеленевшего только вчера.
И печальную осень в букеты
собирает, смеясь, детвора.

Сад стоит, под ветрами и стужей
потемневший, сквозной и нагой.
И мальчишка хрустящую лужу
с нетерпением тронет ногой.