Игорь Платонов - Заполярный Ковчег. Стихи и поэмы

Пусть никуда не деться,
Благословим маршруты;
Мы – штормовые дети
Тайных приютов.

Время вобьёт прибоем
Душу в небесный доступ;
Ну а пока – свободен
Бури апостол.

Как грохотали вагоны
В нервах полярного тракта!
Вьюги охрипшие стоны,
Трасса промозглого мрака.

Где-то пропали таксисты,
Будто мираж – Майами…
Все мы, как есть – артисты,
Только трясёт не в драме.

Водка и апельсины,
И задубевшие руки;
Запах зимы и бензина
Перегасил все глюки.

Словно вселенским эхом
Плакала эта стужа;
Стал я твоею вехой
С дикой тоской наружу.

Голым нутром, аортой,
Принял твою отраду,
Ветер сплошного Норда,
Ставший моей балладой.

Верил открытым сердцем:
Вышний предел не бросит,
Хоть куролесил дерзко,
Но и не слёг в неврозе…

И возвратился с неба,
Паром дыша в твой облик
С шапкой такой нелепой,
Предвосхищая топлес.

Дух не упрятать в шкуры,
Боль погасили губы…
Стала моей натурой
Родина снежной шубы.

В стране гудела шебутная перестройка,
Народ крутился и сколачивал бабло;
А друг мой Вовка вспоминал шальную Зойку
В глухом краю, где минимально барахло.

Он никогда не кайфовал от криминала,
Но так уж вышло – пьянка вздыбила базар
И в кураже больших понтов не миновала,
И грабежом дохнул тревожный перегар…

Его подруга перестала быть влюблённой
И в одночасье отказалась от него;
И мне письмо пришло из заполярной зоны,
Где прав на личный выбор нет ни у кого.

И в том письме звучала просьба с ноткой спешки, —
Собрать консервов, чаю, денег, сигарет,
И подвезти всё это в зону для поддержки…
И скоро был укомплектован этот грев.

На КПП меня встречал большой охранник,
Я объяснил всё, дав дежурный четвертной;
И скоро в комнату секретных ожиданий
Зашёл мой друг с татуированной братвой…

Мой друг был рад, как никогда, меня встречая,
Я быстро выгрузил из сумки всё, что вёз;
И разогрелся организм ударным чаем,
Точней – чефиром, продирающим до слёз…

Я был спокоен и корректен в разговоре,
Лишь иногда слегка морозили глаза
Тех пацанов, что тосковали о просторе,
В шальных мечтаниях срывая тормоза…

Их укатала в зону стрёмная эпоха,
Одним – пентхауз, а другим – лишь коридор;
И проще сделать вором ветреного лоха,
А если кто масштабно грабит – тот не вор.

Я распрощался с другом Вовкой и уехал,
Оцепенев от неожиданной тоски:
Каким быть должен этот мир для человека,
Чтоб люди стали откровенны и близки?

Зима устала быть холодной,
Ветра теплом напоены;
И над оттаявшей природой
Парит дыхание весны.

Рассвет смелеет и дымится,
Тревожат кроны синеву;
И пробудившись, плачут птицы,
Желая вновь узреть листву.

И возвратив сознанью милость,
Вздымает зарево рассвет;
Весна, похоже, пробудилась,
Лишь в новостях метелей след…

Почему так туманны мечты,
Словно мир охмурило ненастье?
Даже если карманы пусты,
Неужели нет шансов на счастье?

Неужели нас быт одолел,
Доминируя чувством дивана?
Или мы так устали от дел,
Что не катимся дальше экрана?

Наш удел – бытовой антураж,
Груда мебели и холодильник…
Напишу-ка я вольный пейзаж
С дивным садом плодов молодильных…

В том саду – оживленье чудес,
Там и воздух поёт, нежа кроны
Под лазурным дыханьем небес,
И желанья светлы и огромны.

А плоды налиты волшебством,
И любовью цветы пламенеют;
Там всегда говорят о живом,
И никто умирать не умеет.

И овеяв себя красотой,
Вновь я вижу страну золотую,
Где и старец всегда молодой,
И никто о пустом не тоскует.

Говорят, смерти нет; но дыхание льда
Ускоряет биение сердца;
И время сметает любые преграды,
А жизнь – это воздух, всё – здесь.
Не стоит идти наугад, если горечь
Открыла незримые дверцы…
Я кровь оживляю поющей водою
И музыка дышит везде.

И высь продолжает сиять,
Даря пробуждённым свободу движенья,
И снова шумит бездорожье…
И снова Земля – наша мать,
И, стало быть, каждый всегда имеет
То, что отнять невозможно.