Виктор Меркушев - Незнакомый Серебряный век. «У вечности забытых нет имён…»

Лазурь ещё светла и алостью
прощальной
Пушистые снега мерцают на заре,
А ночь уже идёт дорогою
хрустальной,
Вся в голубых тенях и в звёздном
серебре.
Застыли облака. Белея в белой нише,
Покоится луна бесстрастным
божеством.
О, ночь! Моя печаль загадочней
и тише,
Мне сладко быть одной в безмолвии
лесном.
Алмазный, снежный сон…
Обвеянная тайной
Расширилась душа, покорная мечте,
И тянется в простор зовущий
и бескрайний,
К непознанным мирам,
к предвечной красоте.
Мне сладко быть одной, о призрак
снежнокрылый,
Исполненная чар, недышащая
ночь!
Как будто от земли безвластной
и унылой
В заоблачную даль я уплываю
прочь…
Как будто я средь звёзд, в лазури
небосклона,
Где вспыхнул нежный блеск
триады золотой,
И в грудь мою скользят с лучами
Ориона
Безгорестная тишь, забвенье
и покой.

Строгих сосен кресты вознесённые,
Мшистых елей седое подножье…
Затерялись тропы потаённые,
Залучило меня бездорожье!

Древний лес мой,
призывно-вздыхающий,
Напои меня свежестью смольной!
С вешним взором, с душою
незнающей,
Я одна – в глубине
темноствольной.

Точно веет молитва пустынная
Здесь, во храме твоём неоглядном!
Пред тобой моя радость
безвинная
Тихо светится светом лампадным.

Над ветвями, в шуршаньях
сплетёнными,
Блещут выси, лазурно и строго.
Облаками воздушно-вспенёнными
Огневая клубится дорога.

Как в венце их, зарёй
ожемчуженном,
Вспыхнул отблеск далёкого рая, —
Так и в сердце моём
неразбуженном
Зацветает мечта заревая.

И бросаюсь я в травы узорные,
Им поведать безбольную думу,
И услады впивать непроворные,
Отдаваясь зелёному шуму…

О, стеблей легковейных касание,
О, в безлюдье поющие струи! —
Златозвонных ручьёв ликование,
Златоустых цветов поцелуи!

В мерцанье последних рубинов
Сгорающих тучек кольцо.
Лежу я на камне, закинув
К вечернему небу лицо.

И небо очам раскрывает
Хрустальные сны наяву,
И шорох ветвей набегает,
И в шорохе этом плыву…

Воздушно плыву в безызмерность,
Сквозь трепет расширенных вежд,
И снова прощаю неверность
Моих отзвеневших надежд.

Я сердце, уставшее рано,
Несу в голубые сады,
Омыв его пеной тумана
И блеском вечерней звезды.

Было пусто и тихо в аллеях.
Сизый сумрак сливался с туманом.
Отрывались поблёкшие листья
С обессиленных чёрных ветвей.
Боязливые нежные звёзды
Догорали на небе холодном.
В утомлённом и зябком саду.
Было пусто и тихо в аллеях.
Многолетние липы молчали.
Одиноко ходил я по саду,
Одиноко и грустно мечтал.
Улетали крылатые думы.
Обнажалась забытая мука.
Испугалось и смолкнуло сердце
И просить не могло ни о чём.

Хмурые сосны шумят под окном,
Ветер качает вершины их сонно.
Слышу, как шепчут они
монотонно —
Всё об одном, об одном:

«В скучном краю родились мы
на свет,
В скучном краю счастья нет!
Серым ненастьем измучены мы,
Жизнь наша хуже тюрьмы.

Ждать и желать мы забыли давно,
Холодно нам и темно.
Здесь можно только страдать
и терпеть,
Здесь хорошо умереть».

Хмурые сосны шумят под окном,
Ветер качает вершины их сонно.
Слышу, как шепчут они монотонно
Всё об одном, об одном…

Люблю я их. В мечтательном покое
На письменном столе среди бумаг
и книг
Они живут последний
краткий миг, —
Мои печальные, поникшие левкои.

Как жалоба на неизбежность
рока
Их мягкий, сдержанный, стыдливый
аромат,
И, как мечты, уходит он далёко,
И, как они, он не придёт назад.