Владимир Фирсов - Солнечные колодцы

«Люблю» сказала Люба у плетня.

Так и случилось.

Иначе, конечно,

Я был бы нем

И не было б меня.

О, предок мой!

Благословлен тобою,

Иду туда, зарею осиян,

Где так гордятся прадедов судьбою

Сто двадцать миллионов россиян!

Иду к России...

На ее тропинках

Все та же поднимается трава,

И на озерах

Та же синева,

И та же в чистом небе голубинка,

Все те же звезды

В черной высоте,

Все те же сосны

И все те же росы.

Все те же песни

И все те же слезы,

Все те же люди,

Те же,

Да не те!..

Когда у деда

Не хватило силы,

Чтоб выйти на весеннее крыльцо,

Он с грустью

Смерти поглядел в лицо

И умер,

Детям передав Россию.

Он славно пожил...

И его топор

Светло звучал по городам и селам,

Да так звучал,

Что эхо

До сих пор

Несет

Его напев и звон веселый.

В семнадцатом,

Оставя ремесло,

Он с топором заветным

Распрощался.

Пошел в огонь

И всем чертям назло

Он из огня веселым возвращался.

Шел по фронтам —

Был жив и невредим

(Его, должно быть, пули обходили)

И брал дворцы,

Построенные им,

Брал города,

Что предки возводили...

И после,

Позабыв огонь атак,

Придя домой к родимому порогу,

Он песни пел!

(Теперь поют не так!)

А как плясал!

(Сегодня так не смогут!)

Он появлялся на крыльце чуть свет,

Чтоб не проспать

Ни одного рассвета...

А смерть его

Уже бродила где-то,

Уже ждала,

Должно быть, много лет...

Отечество!

Его передавали

Из рода в род

Без родовых бумаг.

Отечество!

И за него вставали,

Когда у дома появлялся враг.

Отечество!

И в бой за правоту,

Не думая о славе и наградах,

Шли деды и отцы

На баррикады

И знали,

Кто — по эту,

Кто — по ту.

Я славлю баррикады той поры,

Когда дорогу к свету

Расчищали

Булыжники

И наши топоры,

Те самые,

Что предки завещали.

В те годы было проще и ясней...

Но, прошлое окинув беглым взглядом,

Я думаю:

Напрасно баррикады

Не сохранили

И до наших дней.

Они бы не мешали нам в пути,

И совесть

Каждый мог по ним бы сверить.

Нет баррикад.

И разбери поди.

Кто чем живет,

Во что сегодня верит...

Кто он,

Тот самый

Юркий краснобай,

Что в грудь стучит,

Отечеством клянется?

Он в день войны

С Москвою расстается

И в тыл бежит —

На свой «передний» край.

Скрывая равнодушное лицо,

Он не смущался, видимо, нимало,

Когда вдова

Венчальное кольцо

На корку хлеба

У него меняла.

Ему плевать,

Что третью ночь подряд

Не спит в цеху, припав к станку,

Рабочий,

Что где-то накрывает цель снаряд,

Бессонные оправдывая ночи.

Ему бы только

Жаркий звон монет.

А в остальном

Ему плевать,

Что где-то

Глядит печально Родина Советов

На кровью обагренный партбилет.

Ему плевать,

Апостолу рубля,

На эту кровь

В отцовском партбилете,

Плевать,

Что мать мою взяла земля,

Плевать,

Что я один на белом свете.

Нет, не один!

Отечество со мной.

И я его наследую по праву.

Нелегкою и страшною ценой

Досталась мне земля отцовской славы.

И он, конечно, жив,

Тот краснобай,

Что по тылам

Слонялся воровато.

И ты, земля,

Ни в чем не виновата,

Не виновата, дорогая, знай.

Он жив!

Но я-то мимо не пройду,

Не промолчу,

Когда молчать не надо.

Я славлю нашей правды баррикады,

Я вижу,

Кто — по эту,

Кто — по ту!..

Мне скажут:

— Эка парня повело!

Какие баррикады в наше время?

Переходи-ка, брат, к любовной теме.

Риторика — пустое ремесло.

Ты не о том хлопочешь, —

Скажут мне, —

Ну, согласимся,

Всякое бывало.

Земля давным-давно отвоевала,

А ты опять толкуешь

О войне...

Да, на рентгеновских экранах

Они, пожалуй, не видны —

Незаживающие раны,

Беда и боль родной страны.

В календарях

Мелькают даты

Не поражений,

А побед...

Мы забываем о солдатах,

О тех,

Кого на свете нет.

Мы забываем об утратах,

Не чтим могильные холмы.

А каково живым солдатам?

Их тоже забываем мы.

Да, это правда,

Мы-то знаем!

И каждый подтвердить готов,

Что лишь за чаркой

Вспоминаем

О мужестве живых отцов.

Мы вспоминаем их награды,

Медали их

И ордена.

А кто-то говорит:

— Не надо!

Она давно была, война...

А вы себе на миг представьте,