Влад Снегирев - Избранное

Страдания – дорога к искупленью.
Гадать же – грех! Так завещал Господь.
Но только так возможно возрожденье
души моей. Мертва без духа плоть.

2012

Помню я: шумела вьюга
в нашей дальней стороне.
Вихри туч бежали к югу.
Тени прыгали в окне.

Я гадаю – карты, свечи…
Нынче святочная ночь.
Жду, зову со счастьем встречи, -
уноситесь беды прочь:

ревность, хлопоты, тревоги,
ссоры, враг, казенный дом,
бесполезные дороги
не кончаются добром.

Снова их тасую споро
я трясущейся рукой.
Ночь проходит – очень скоро
будет жизнь совсем иной.

Дайте даму, но не бубны,
счастья, денег и почет.
Только карты неподкупны,
туз пиковый всё идет.

Это здесь судьба гадает,
скатерть молча теребя.
И тихонько так вздыхает:
- Зря старалась для тебя.

2012

Темно в глазах, шумит в ушах,
в душе противно.
Здесь воздух подлостью пропах,
конца не видно.

Всего боюсь и вновь молюсь,
хоть нет ответа.
Но все равно не покорюсь
и жажду света.

Молюсь о мудрости, скорбях,
страстях греховных,
о всех убогих, смутных днях,
дарах духовных.

А дни проходят чередой,
бредут как тени.
Уже я стар, уже седой,
болят колени.

Но легче крест, светлее путь,
ведущий к счастью.
Я понял, – неприглядна суть
безумной власти.

Пройдут года, течет вода
и будут битвы.
Но будет бедною всегда
жизнь без молитвы.

2012

Где ты стройная муза моя, -
синеокая с челкой девчонка?
Не приходишь давно, словно я
стал внезапно похож на ребенка.

Сколько раз мы с тобой в буриме
умудрялись играть до рассвета.
И сливались слова в полутьме,
развивая нюансы сюжета.

Ты, наверно, сейчас в Лангкави.
Пляжный отдых всегда так заманчив.
Что ж мне делать с тобой, поживи
там, собою пейзаж обозначив.

Или может на шумный Бродвей
прошвырнуться решила внезапно?
Здесь, в начале – финансов музей,
на углу Бивер-стрит, чтоб понятно.

Раньше там был Рокфеллера дом,
где он правил угрюмо и строго.
Если скучно тебе будет в нем,
посети мюзик-холл – ради бога.

Только я не советую Крым,
в Ялте – шумно, в Алуште ужасно.
Возвращаюсь оттуда больным,
им свой отдых доверив напрасно.

Буду ваньку валять от тоски,
разгоняя безделье и скуку.
Здесь морозно и тучи низки,
как-нибудь одолею разлуку.

2012

Мы с тобой, шаловливая врушка,
познакомились очень давно.
Для тебя я всего лишь игрушка.
Что пишу я – тебе все равно.

Ты смеешься, когда я страдаю,
забавляешься – если влюблен,
пропадаешь – а где, я не знаю,
недоступна, как утренний сон;

если добрая – рифму подскажешь,
разозлишься – я долго молчу.
Я уже стал молиться и даже
обращался два раза к врачу.

Рвешь мне сердце на мелкие части
и бесцельно транжиришь года,
наслаждаешься тайною властью,
так прекрасна, всегда молода.

Ну а я безвозвратно старею, -
плод твоих равнодушных забав.
Может быть, еще что-то успею,
укрощая капризный твой нрав.

2009

Насиловать музу не надо.
Пиши, когда сердце поет.
Пусть будет мне лучшей наградой
безделье весь день напролет.

Под кров позабытого дома
приятно вернуться опять –
где всё так до боли знакомо.
Никто не мешает мечтать.

Играют довольные дети,
в квартире – покой и уют.
Что может быть лучше на свете
согласья, царящего тут?

Крепчают семейные узы,
смеется довольно жена…
И только печальная муза
была почему-то бледна.

2011

Вчера пришла подруга давних дней
и поругав немного, для порядка,
сказала, что для нас всего важней
любой пустяк записывать в тетрадку.

И вот опять всю ночь в дыму сижу.
Свеча горит простая, восковая.
А я слова настойчиво твержу,
их путая и тут же забывая.