Вячеслав Киктенко - Алфавит. Часть первая. А – К

Осень. Солнце. Бахчи, травами заресниченные.

Тихий аул Баскунчи

С тихими пограничниками.

Как ты живёшь, аул? Ил тебя не затянул,

Иди облако пыли?..

А мы молодые были!

И убирать кукурузу выпало героическому,

Самому нежному вузу, филологическому.

Ольга, Наташа, Ленка, Боже мой, Ирка, Олька!..

Нас разделяла стенка тоненькая – и только.

Куда мы смотрели, дурни? Куда я глядел, дурак!?

Хотелось как покультурней, пообходительней как,

Как почестней, построже…

Таких уже не вернёшь.

Опыту бы! Но, Боже, в юности опыт – ложь.

И хорошо, что было пристально и светло.

Счастьем не ослепило, солнцем не обожгло.

Поздняя укоризна. Ровный, осенний зной.

Благодарю, Отчизна, судьбы не прошу иной.

Матери молодые, подруги мои, друзья,

Отсветы золотые вижу доныне я,

Лишь бы они светились, рощица та, бахчи,

Лишь бы не замутились вышки, карагачи,

Не пронизала тревога, не примерещился гул,

Это ведь так немного…

Как ты живёшь, аул?

1

Дом, где сквозь листву ночные фары

Шарили руками по стене,

Где шурум-бурум беря, татары

Полуднем маячили в окне,

Где точильщик в душном коридоре

Бритвой света с визгом, резал тьму —

Никого. Одно ночное горе,

Бледнокрылое, живёт в дому.

Свет в дому ночами… сбили с толка…

Я вошёл однажды на огни:

Пламя хоботком целует стёкла.

Ободок раздвоен, как магнит.

Лампочка расколота. В патроне

Вертикален огонёк свечи,

Там, в магнитной, огненной короне

Потемнел. Таится и молчит.

2

Ты возникла бабочкой тяжёлой,

Слёз глаза раскосые полны.

Под свечою, в окнах отраженной,

Как они печально зелены!

Крылья сложишь, в пух оправишь плечи,

Коридор отправишься стеречь…

Здесь погибло что-то человечье.

Ты уже не помнишь нашу речь.

Полночь возникает между нами.

Пронесётся света полоса —

Тяжелы, зелёными огнями

Молча на лице стоят глаза.

3

Тени коридорные тягучи,

Над огнём колдуют мотыльки,

Нитей переборами живучи

В тёплой паутине потолки.

Лики фотокарточек кромешных,

Здесь забытых, скошены во тьму.

Путая живущих и умерших

Обитавших некогда в дому,

Я стоял, а в глубину подвала,

По перилам в срезах ножевых

Тень воспоминанья наплывала,

Крылышком кивала на живых.

Протянуло вновь, как в щель сифоня,

Холодком насмешливых людей…

Едкий огонёк стоит в плафоне,

Одинок и тонок, как злодей.

4

И когда окончилось пыланье,

И свеча почти изнемогла,

Крыса, обитавшая в чулане,

В дом воспоминания пришла.

Прошлое растаскано по крохам,

Пол разбух, раздавлено стекло,

Раз и навсегда тяжёлым вздохом,

Будто мохом, стены пробрало.

Только рядом, тут же, за стеною

Тихий плач… да это чудеса,

Это откровение ночное —

Вспыхивают мёртвые глаза!

Вот она, крысиная надежда,

Вот он, след из юности, изволь:

Белая припушена одежда,

В тёплый пух закутанная моль

У свечного молится огрызка…

Подползти, дыханье хороня…

И – кричит по-человечьи крыса,

Руки вырывая из огня.

5

Дом, где ожидали долгой встречи,

Где пластинка пела в две слезы,

Свечи зажигали мы, и свечи

Нас оберегали от грозы,

Словно охраняли нас от счастья,

Словно заслоняли от судьбы…

Гнусного безвременья исчадья,