Вячеслав Киктенко - Алфавит. Часть первая. А – К

А девчонке за ставнями чахнуть невмочь,
Сквозь сердечко глядеть на весеннюю ночь,
И въедается медленный червь назиданья
В непутёвую дочь.

Проходные дворы, проходные дворы,
Вы к заблудшим и падшим бывали добры,
Окна в полночь у вас расцветали, как в полдень
Золотые шары.

Отворялись фанерные двери на стук,
Под хмельком забредал горе мыкавший друг,
И цеплялись на сердце студёные тайны,
Будто ноша на крюк.

Так цеплял он за сердце, жестокий рассказ,
Так в сыром коридоре чернел керогаз,
Что темнело не только молчанье у взрослых,
Но и сказки у нас.

А для сказок росла над подвалом Труба,
Выше крыши росла, за скобою скоба,
Не кирпичики тёплые душу ей грели,
Небылиц короба.

Там, на пыльный приступок, под сумерки дня,
Забиралась трепещущая ребятня,
Отчинялось скрипуче знобящее слово,
И стихала возня.

«Из морозной земли, из-за тех мёртвых рек
Объявился на чёрной ноге человек,
Колдовал по ночам, а из глаз его падал
Наколдованный снег.
Он в него подмешает волшебной руды,
Отнесёт в магазин, там накупит еды,
А к утру на прилавке кружки лишь белеют
От солёной воды…»

Проходные дворы, проходные дворы,
Ваши выходы к свету по-детски мудры:
Подворотню, зажмурясь, минуешь, а дальше
Пламенеют костры!

Листья жгут, и тряпьё обветшавшее жгут,
Обветшавшую ложь головешкой толкут,
Проходные дворы никому не солгали,
Никому не солгут.

Да, пожалуй, и нету их, этих дворов,
Ни зеркал не осталось, ни стен, ни ковров,
Но бессмертны и выходы их, и проходы,
И поленницы дров.

Да порой расцветают из давней поры
И горят сквозь полынь золотые шары,
Озаряют немеркнущим, призрачным светом
Проходные дворы…

***
Был служке-ангелу присвоен чин высокий
Ареопагом звёзд. Он изумился.
Навесил аксельбанты, снял хоромы
В каком-то из созвездий подороже,
Приятелей былых нанял в швейцары,
Уверовал, что это всем награда
И оправданье – так угодно в горних,
Там не возводят в ранг высокий служку
Случайного, жест предопределенья
Сквозит в любом, уверовал, решенье.
Он стал архангел…
Сны всегда превратны,
Но не настолько, чтобы знаком свыше
Вдруг пренебречь. Разбужен был и послан
К земле с оперативным легионом
Сопровождать волхвов…
Что было дальше?
Огни свечей, коленопреклоненья,
И вера – только в предопределенья.
В любой исход, что предопределён.

Медленно покачивая тенью,
Лампочка плывет на парашюте,
Пряжками звеня, на луч в передней
Девочка бежит по коридору,
Крылышки её неотвратимый
Ветерок, гася, относит в кухню,
Где шуршащей газовой клешнёю
Ей сжимает маленькое сердце
Кто-то синий…
вдоль и вкруг барака
Длинного, рассохшегося, время
Бродит…
раздвигая занавески,
Забредает к девушке прохожий —
Незнакомец, перикатиполе,
Василиск, кудесник, принц, кто знает,
Кто рассудит зной и трепет поля,
Если просто вспыхнула былинка
(По сердцу прошёлся странный ветер,
Взволновал), и если гость так статен,
Волоок, и тих, и знает слово,
Сладкими, нездешними речами
Распаляет сердце, разрывает
Платье, размыкает чистый пламень.
Огонёк прозрачный затворяет
В чёрную, клокочущую трубку,
Тянет тяжело, неторопливо,
Волосатый, ласковый, как дьявол,
И стихает, лёжа на топчане
С женщиной погаснувшей, сторожко
Слушает позвякиванье пряжек:
Девочка бежит по коридору.
Подрастают крылышки, пушатся,
Молодая кровь шумит, и зубы
Стискивает странник, и усмешку
Прячет за ресницами, и долго
Щурится, раздвинув ситцы, смотрит
С низкого топчана, смотрит, смотрит
В огонёк, чуть наискось, соседский,
В закуток мерцающий, сиротский…