Генрих Гейне - Лорелея (сборник)

Сквозит осенний месяц
Из тучи бледным лучом.
У кладбища одиноко
Стоит пасторский дом.

Мать Библию читает,
Сын тупо на свечку глядит,
Зевается дочери старшей,
А младшая говорит:

«О Боже, какая скука!
Не видишь здесь ничего.
Одно у нас развлеченье —
Когда хоронят кого».

Читая, мать отвечает:
«Да что, лишь четвертый мертвец
К нам прибыл, с тех пор как в могилу
Зарыт у церкви отец».

Зевает старшая: «С вами
Я здесь голодать не хочу.
Я завтра же к графу отправлюсь,
К влюбленному богачу».

Хохочет сын во все горло:
«Охотники здесь у нас
Умеют золото делать,
Научат меня хоть сейчас».

В лицо изможденное сына
Швыряет Библию мать:
«Так ты, нечестивец проклятый,
Разбойником хочешь стать?»

Послышался стук в окошко,
Рукою кто-то грозит:
В пасторской черной одежде
Покойник отец стоит.

Снежная изморозь, ветер,
Слякоть – как быть октябрю…
Сел я от скуки к окошку,
В темень ночную смотрю.

Тусклый вдали огонечек
Виден во мраке сыром:
Это старушка из лавки
Тихо бредет с фонарем.

Верно мучицы купила,
Масла, яичек пяток
Хочет большой своей дочке
Сдобный испечь пирожок.

Дочка же дома уселась
В кресло, и дремлется ей…
Милое личико скрыли
Русые волны кудрей.

Этих пальцев – лилий белых —
Вновь коснуться поцелуем
И прижать их к сердцу вновь,
Исходя безмолвным плачем.

Этих глаз – фиалок ясных —
Образ день и ночь со мною
И томит меня: что значат
Эти синие загадки?

Неужели ты ни разу
Ей в любви не объяснился
И в глазах ее взаимность
Прочитать не потрудился?

В душу ей до дна проникнуть
Неужель не стало силы?
Но ведь ты в делах подобных
Не осел же, друг мой милый?

Они любили друг друга,
Но каждый упорно молчал;
Смотрели врагами, но каждый
В томленье любви изнывал,

Они расстались – и только
Встречались в виденье ночном;
Давно они умерли оба —
И сами не знали о том.

Дитя, мы были дети,
Нам весело было играть,
В курятник забираться,
В солому зарывшись, лежать.

Кричали петухами,
С дороги слышал народ
«Кукареку» – и думал,
Что вправду петух поет.

Обоями ящик обили,
Что брошен был на слом,
И в нем поселились вместе,
И вышел роскошный дом.

Соседкина старая кошка
С визитом бывала у нас.
Мы кланялись, приседали,
Мы льстили ей каждый раз.

Расспрашивали о здоровье
С заботой, с приятным лицом.
Мы многим старым кошкам
Твердили то же потом.

А то, усевшись чинно,
Как двое мудрых людей,
Ворчали, что в наше время
Народ был умней и честней;

Что вера, любовь и верность
Исчезли из жизни давно,
Что кофе дорожает,
А денег достать мудрено.

Умчались детские игры,
Умчась, не вернутся вновь
Ни деньги, ни верность, ни вера,
Ни время, ни жизнь, ни любовь.

Порой взгрустнется мне невольно
О милой, доброй старине,
Когда жилося так привольно
И в безмятежной тишине.

Теперь везде возня, тревога,
Такой во всем переполох.
Как будто на небе нет Бога,
А под землею черт издох.

Всё мрачно, злобой одержимо,
В природе холод и в крови,
И жизнь была б невыносима,
Не будь в ней крошечки любви.

Как луна, светя во мраке,
Прорезает пар густой,
Так из темных лет всплывает
Ясный образ предо мной.