Юрий Хейфец - Ежедневник

Сошли меня куда попало,
Коль быть с тобой мне не дано.

Сапожники без сапог,
Смертельно больные врачи,
Педагоги, чьи дети – невежды,
Казнённые палачи,
Утопленники-спасатели,
Священники-греховоды,
Пророки, что неспособны
Составить прогноз погоды —
Мы все для себя потеряны —
Не то что для прочих всех,
Наш мир наизнанку вывернут,
Как съеденный молью мех,
Мы видим сплошную темень,
Мы слышим лишь немоту,
Все наши мысли и чувства
Утратили остроту,
Мы вроде пока живые,
Но мёртвое прёт вовсю
Из нас, поддавшихся страху
Уже на катушку всю,
И чем мы громче кричим
На соседей и друг на друга,
Тем яростнее над нами
Кружится ужаса вьюга —
Мы знаем, да-да, мы знаем,
Что близок последний час,
Что Бог, оскорблённый нами,
Не встанет стеной за нас,
Что нам заплатить придётся
За каждую мелочь даже,
Не говоря уж о том,
Чего в мире не сыщешь гаже —
Нет-нет, я не о преступлениях,
Что знаем мы за собой,
Не о той в никуда дороге,
Что стала нашей судьбой —
Я о том, что мы врём всю жизнь —
Не кому-то, самим себе! —
Врём легко и просто,
Как ветер воет в каждой печной трубе,
Врём запойно и беззаботно,
Без стыда, опять и опять,
Врём, как только проснёмся,
Врём, отправляясь спать,
Врём, любви предаваясь,
Врём, вставая к станку,
Врём по собственной воле —
Не по чужому манку,
Мы уже изолгались напрочь,
Мы забыли, как нас зовут,
Мы давно ни во что не верим,
Мы давно не там и не тут,
Мы не знаем на самом деле,
Существуем ли вправду мы,
Или, предкам нашим подобно,
Пылью лагерной Колымы
Разнесло нас по всей России
И за все её рубежи! —
Хочешь вспомнить, кто мы такие? —
Шире карман держи! —
Мы никто и ничто – и вскоре
Воцарится над нами ночь —
А впрочем, она и сегодня
Сделать это уже не прочь.

Что ни идиот – то поза гения.
Лжец последний – совесть поколения.
Вор и душегуб – считай, святой.

Жулик джентльменом наряжается.
Кто прогнил насквозь – преображается
Из последних сил – и отражается
В зеркалах как щёголь завитой.

Провокатор – кузница бесстрашия:
Знаю, мол, кто наши, кто не наши я,
Вижу, мол, и эту я, и ту
Сущность с бронебойной беспримерностью! —
Блядь гордится честностью и верностью…

Тьма видна себе лишь на свету.

Я проснулся с разбитым сердцем,
А что видел во сне – не помню:
То ли сделался иноверцем,
То ли брошен в каменоломню,
То ли жизнь моя однодневна,
То ли болью судьба ведома,
То ли ты мне сказала гневно
Чтобы я уходил из дома,

Я с разбитым сердцем проснулся —
Лучше б вправду не просыпался! —
То ли снилось мне, что вернулся
В город, где в западню попался —
И поют мне гудки вокзала:
Начинается всё сначала! —
То ли ты мне в глаза сказала,
То, о чём за глаза молчала,

Я проснулся с сердцем разбитым,
Биться радостно не способным,
Окончательно с толку сбитым
Горя горького местом лобным,
Но твердящим одно и то же
Разуму, от холодной дрожи
Ставшему ипостасью ваты:
Мы не брошены, правый Боже,
С нами та, что всего дороже!

И меня во сне обняла ты.

…и всё хочется отвернуться,
В ком тугой навсегда свернуться,
Чтоб не слышать век и не видеть
Тех, кого привык ненавидеть —
Этих, шествующих убого
Жертв страдательного залога,
Этих, с дырками – не с глазами! —
Под фальшивыми образами
Бьющих тупо свои поклоны,
Этих, что посбивались в клоны
Обездушенных серых кукол,
Этих, тени чьи я застукал
За камланием над стаканом,
Этих, что навсегда с наганом
Или с банкой гадкого яда
Воедино срослись – так надо,
Мол, для блага родной державы! —
Этих, что неизменно правы,
Всех обманывая, воруя,
Совращая, как соборуя —
Мол, грехи мы вам все отпустим
И к мешку с деньгами допустим! —
И всё хочется отделиться,
И о том лишь Богу молиться,
Чтобы дал в стороне остаться
От всего, с чем пора расстаться,
От всего – эх, испортил сказку! —
Чем я сам набит под завязку.

…вернись давай к порогу, что нежит жизни соль
Теплом родного дома твоего —
И к сатане, и к Богу нас гонит только боль:
Кто под наркозом – что возьмёшь с того?
Не лги себе, не надо, от пирровых побед
Гони подальше своего коня,
Не бойся бед парада – горнило горьких бед
Гудит на ноте Вечного огня!