Юрий Хейфец - Ежедневник

…а я не так тебя люблю,
Как тот, кто любит, но таится —
Я боль свою не тороплю:
Пусть напоследок настоится.
Разлуке быть или не быть,
Мне знать дадут перед разлукой,
И наперёд не стоит ныть
Мотивчик, выученный мукой.
К тебе, конечно, я привык,
Поскольку ты ко мне привыкла,
Я прохожу как твой двойник
Круги заученного цикла:
Усталость – ссора – холодок —
И получение прощенья,
И страсти яростный бросок,
Не требующий укрощенья,
И две недели торжества
Уже уснувшей было тяги
К освобожденью естества
Из всех приличий серой фляги,
Да так, что за глотком глоток! —
И снова в медленное русло
Входящий бешеный поток,
Загустевающий, как сусло…
Как это всё знакомо мне,
Как это всё тебе знакомо,
Как мы сроднились в тишине
Давно насквозь родного дома,
Ненужных слов пустой набор,
Мгновенная пристрелка взоров —
Не разговор, а приговор,
Не требующий прокуроров,
Смеющийся – а судьи кто?! —
И не бегущий к адвокатам,
И выносящийся за то,
Что есть потребность в виноватом,
И что обжаловать его? —
Мы терпим то, что заслужили,
И не получим ничего,
О чём бы сердцем не тужили,
Здесь и философ, и простак
Свой проигрыш признают честно…

А я люблю тебя не так,
А как – одной тебе известно.

В разлинованном небе летят журавлиные строки.
Не могу оторваться, читаю поэму ухода.
Возвращается всё – но уже не вернутся пророки,
Прокричавшие мне и тебе, что такое свобода.

Может, стоило жить, не связав свои судьбы любовью,
Но и колос, где зёрнышко к зёрнышку, зёрнам хозяин
И качает, как маятник, время незримою кровью,
Наполняя Вселенную смыслом до самых окраин.

Может, стоило верить, что сам я себе неизвестен,
И гадать-ворожить по осенней сочащейся гуще,
Но расходятся тучи – и свет, безупречен и честен,
Проливается вниз: переполнены райские кущи.

Так и будем с тобою, бесстрашно держась друг за друга,
От земли отрываясь с трудом, чтобы встать на колени,
Проживать времена, – а когда успокоит нас вьюга,
Неразлучно уйдут наших душ неприметные тени.

Лишь об этом прошу,
Лишь об этом пишу,
Лишь на это
Уповаю в минуты,
Когда неприкаян, как Каин, —
И стучит, и стучит неумолчное сердце поэта,
Наполняя Вселенную смыслом до самых окраин.

Кто хочет остаться живым человеком,
Выигрывает лишь себя самого:
Так было и будет так век за веком —
Не надо придумывать ничего,
А кто мертвечине роднёй доводится,
Получит весь мир, но зато, как водится,
В себе человека пустит на дно —
И выбор любой только к этому сводится,
А всё остальное – лукавство одно.
Не зря я себе повторяю всё это,
Молитве сродни, двести раз на дню:
Лишится навечно тепла и света,
Кто тягу перекрывает огню.

Подари мне свободу слова —
Я отказом не огорчу! —
Чтобы мог я снова и снова
Говорить, что сказать хочу,

Подари мне свободу мысли —
Я возьму её, видит бог! —
Чтобы я в самом высшем смысле
Человеком считаться мог,

Подари мне свободу чувства —
Мне как воздух нужна она! —
Чтобы в стане рабов искусства
Я своим считался сполна,

Подари мне свободу дела —
Как иначе на свете жить? —
Чтобы я из души и тела
Смог пространство и время сшить —

И уйти с головой, как в воду,
В самого себя, в пику броду
Вечность одолевая вплавь! —
Подари мне мою свободу.
А свою – при себе оставь.

Я вошёл в этот дождь так, как входят в святую воду.
Я вошёл в этот дождь человеком – а вышел в боги.
Ввысь ушёл небосвод – и подобен стал храма своду,
И в дорогу одну все на свете слились дороги.

И вступил я в завет с этим миром новорождённым —
Да и как не вступить, если вечно отец в ответе
И за ту, что сомлела под взором его влюблённым,
И за тех, кто решились ему навязаться в дети.

Что до женщины – имя её я уже не вспомню,
Да и мифы твердят, что она порожденье мифа.
Это правда, должно быть: спускаясь в каменоломню,
Тихой ласки любовной бояться начнёшь, как тифа —

Наломаешься за день, то землю творя, то воду,
Свет от тьмы отделяя, зверьё порождая кучей,
Да потом человечью породу вводя в природу —
А порода такая, что круче змеи гремучей, —